— Господа, все вы хорошо потрудились сегодня. То, что мы обнаружили темериксов в этих местах, — дурное предзнаменование, я в этом не сомневаюсь. Но было бы хуже, если бы мы их вовсе не заметили. Не знаю, какое будущее сулят нам эти открытия, но сегодня каждый из вас — герой, и ваши подвиги будут долго помнить.
По дороге назад, в Вальсину, я вдруг начал понимать, насколько невероятно все, что произошло с нами за последние два дня. Во время охоты, полностью захватившей нас, мы ощущали себя частью единого целого, членами большой охотничьей семьи. Там, в лесу, нас сплотило общее дело. У нас не было времени раздумывать над необычайностью происходящего. Теперь же, возвращаясь домой, мы встречали людей, которые и представить себе не могли, что мы пережили.
Прибытие Раунса в город породило слухи о разгуливающих по деревням темериксах, так что фермеры и пастухи, завидев нас, подходили и интересовались, как прошла охота. Лорд Норрингтон был неизменно вежлив и отвечал им, что он вполне доволен тем, как мы справились со своей задачей.
— Теперь вообще не о чем беспокоиться.
На окраинах Вальсины люди собирались на улицах, чтобы посмотреть на нас. Не так уж много они могли разглядеть — лишь величественную процессию охотников на лошадях и несколько повозок. Мы убрали от посторонних глаз шкуры и другие трофеи, лишив любопытных наблюдателей повода для оханий и аханий. Даже наш раненый охотник держался молодцом, повязок его видно не было. В общем, выглядели мы так, словно наш поход не доставил нам никаких неприятностей.
Когда мы добрались до Старого Города, лорд Норрингтон отправил Ли, Нея и меня по домам, чтобы там нас увидели живыми и невредимыми. Мы собирались сразу же по прибытию в Вальсину отправиться в храм Кедина, чтобы принести свою благодарственную молитву, но лорд сказал, что это может подождать. После храма мы собирались пойти повидать Раунса, но лорд Норрингтон заметил, что было бы лучше, если бы мы отложили этот визит до вечера или даже до следующего утра, поскольку Раунс тяжело ранен и, вероятно, не скоро оправится от своих ран.
Я улыбнулся и потрепал лошадь за гриву.
— Тогда пойду повидаю отца и по дороге в храм отведу лошадь в ваше поместье.
Лорд Норрингтон отрицательно покачал головой.
— Эта лошадь теперь твоя, юный Хокинс. И к вам, господин Карвер, это тоже относится. В первую ночь вы оба спасли господина Плейфира, себя и моего сына. Это самое малое, что я мог бы для вас сделать, чтобы выразить свою благодарность.
