Вишневский встал с кровати и принялся спиной ко мне натягивать джинсы.
— Ну не обижайся, а? — безнадежно попросила я его. Он даже не обернулся.
И тогда я сама поразилась тому, что сделала. Я встала, подошла к нему и обняла, прижавшись щекой к щеке. Легонько чмокнула за ушком. И вздохнула:
— Чего ж у нас с тобой все сикось-накось получается, а?
— Не знаю, — сказал он и прижался ко мне покрепче.
«У тебя к нему святое материнское чувство, — гадко хихикнул внутренний голос. — Вернее не совсем святое».
«Кыш, мерзавец», — прикрикнула я на него, отчего-то светло улыбаясь.
— Ты надолго уедешь? — спросил Сашка.
— Не знаю. А что?
— Как закончишь с делами, приезжай ко мне, ладно?
— Ладно, — согласилась я. — Тогда я побегу?
— Только не споткнись, — улыбнулся он и хорошенько меня поцеловал.
И мне в первый раз это по настоящему понравилось.
Марина Росомахина оказалась прехорошенькой полненькой брюнеточкой с огромными глазами и потрясающими пухлыми, четко очерченными губками.
— Мам, а это что за тетя? — поинтересовался робко выглядывающий из-за нее парень лет пяти от роду.
— Это тетя Мария, иди с Моной поиграй, нам поговорить надо, — скомандовала Марина сынишке и сунула ему в руки крошечного пекинесенка.
Я в это время снимала верхнюю одежду и, слегка улыбаясь следила за матерью с сыном, одновременно осматривая квартиру.
Видно было что тут живет хорошая и дружная семья. В прихожей стояли веселые цветные санки, на стене — детский рисунок в рамке, где кособоких маму и папу обогревало ярко — малиновое солнышко. Под ногами у них прыгал какой — то синий таракан в полосатой шапке, а надпись гласила «Мамочка, папочка и я!»
Мне в голову в детстве точно не приходило рисовать такие рисунки. И так их подписывать.
— Да вы проходите, — оторвала меня от созерцания сего шедевра Марина. — Я как раз печенюшки испекла.
Я шла за ней по коридору, и мысленно за ней повторяла — «печенюшки». Уютное, домашнее словечко.
В кухне она налила в две чашки чай, поставила на стол глубокую чашку с выпечкой и села сама.
— А я тоже хочу! — хитро прищурившись, заявил пацан.
— Подслушивать ты хочешь, а не печенюшек, а ну брысь отсюда, — с улыбкой заявила ему Марина.
— Не, мам, тогда я ничего не хочу, мы с Моной тихонечко посидим, ладно? — тут же сменил политику парень.
— Ну да, ну да, — насмешливо отозвалась она. — А потом приедет бабушка и выяснится, что я вас бедных не кормлю! Давайте-ка дорогие мои, в детскую идите. Я вам сейчас туда вкусненького дам!
