К рассвету я приняла решение.
Я не стану больше лечиться у Оксаны. Расторгаю договор — более я не нуждаюсь в ее лечении. Буду пить только обезболивающее, прописанное Энглманом, чтобы не страдать от боли.
По матери надо решать как можно скорее, не дай бог не успею я ту мерзавку поймать.
Также надо с умом распорядиться деньгами, чтобы мать не преподнесла церкви чрезмерно щедрый дар.
А после этого у меня состоится серьезная беседа с Богом. Обязательно надо покаяться. Димку — то Господь автоматом взял к себе — настоящая любовь — она все грехи покрывает. А за мной целый воз тянется — и прелюбодействие, и обман, и волшба, и мать особо не люблю. В общем практически все заповеди, только что осла чужого я не желала.
На все про все у меня оставалось три недели.
Run, Lola, run!
Я тихонько выскользнула из-под одеяла, оделась и пошла к двери. Потом, поколебавшись, вернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Димку.
Рассветный луч как раз падал на его лицо. Гораздо моложе чем у Димки. Не такое идеально вылепленное как у Димки.
Неродное.
Несовершенный заменитель Димки, как сок из сухого порошка отличается от свежевыдавленного.
Я с этим умиранием сживаюсь…
На двух недостижимых полюсах
Расселись черный дрозд и белый аист —
Мы встретимся с тобой на небесах…
Краем уха я уловила тихую мелодию и пошла на ее зов в соседнюю комнату. На огромном плазменном экране телевизора шел клип по MTV, и парня, который пел эту песню, звали Димой. И пел он — о смерти, которая навсегда. И о любви, которая — превыше.
— Тебе тоже привет, Димочка, — прошептала я в пустоту.
Потом я повернулась и более не оглядываясь пошла из дома. В гостиной я на мгновение задержалась — на диванах вповалку спали вчерашние гости. Вишневского среди них не было.
Утреннее солнце неярко светило мне, легкий ветерок ласково ерошил волосы, а я шла, прислушиваясь к музыке у меня в душе. Я словно видела Димкины пальцы, неспешно перебирающие струны — только для меня. И я улыбалась — светло и тихо, не замечая ничего вокруг.
На двух недостижимых полюсах
Расселись черный дрозд и белый аист —
Но встретимся с тобой на небесах…
Светловолосая малышка, которую мама куда — то вела, встретилась со мной глазами, уставилась огромными глазищами, и робко улыбнулась в ответ. У меня никогда такой не будет…
— Мы встретимся с тобой на небесах, — прошептала я и посмотрела ввысь. — Ты меня ждешь???
Когда я дошла до дома, мысли мои выкристаллизовались. Спала шелуха, засорявшая мои мозги, и теперь я четко знала что мне следует сделать.
