— Похорошело? — требовательно спросила она.
— Брр, — встряхнулась я. — Ты чего туда намешала?
— То же самое только в двойной дозе, чтоб на ноги тебя поставить.
— Спасибо, — я и в самом деле была ей признательна. Я наконец очнулась.
— В зеркало гляделась? — не отставала она.
Я машинально посмотрела на себя в зеркало напротив и признала — гаже я еще себя не видела. Немытая, помятая, опухшая. А уж запашок я так понимаю от меня…
— Помоюсь, — буркнула я. — Накрашусь и парик одену. Чего вообще к ребенку пристала?
Оксану слегка перекосило — я забыла, что в ее возрасте мои двадцать восемь нелегко простить.
— Дитятко! — зло процедила она. — Как людей в гроб вгонять да по тюрьмам гноить так она взрослая, а как самой хвост прижали, так за погремушку схватилась?
Я молчала. Сказать потому как нефиг было. Все так.… И Оксану я чуть было случайно в гроб не вогнала и братца ее лихо посадила.
— Ладно, Оксан, — примиряющее наконец сказала я. — И я тебе сделала много плохого, и умираю я по твоей вине. Я тебя тогда вылечила, ты меня сейчас на ноги ставишь. Баш на баш, так сказать. Чего теперь-то ты от меня хочешь?
Оксана ссутулилась, поерзала и спросила:
— Ты про кольцо-то помнишь? Уж дюже оно мне нужно, Марья. Бог с ней, гламарией, но без кольца мне хоть в петлю лезь…
— Прости, — я устало потерла глаза. — Что-то я совсем из времени выпала. Я хоть сколько пьянствовала-то?
— Да два дня, почитай третий сегодня. Я ведь как ты первый день за баночкой не явилась, начала тебе названивать, да только какое там, короткие гудки и все тут, видать трубку неправильно положила. Ну я посидела — думаю, мало ли что случилось, а лечение прерывать нельзя. Подхватилась да к тебе. А тут ты — еле языком ворочаешь, в лицо ткни — из ушей бормотуха польется.
— Коньяк я пила, а не бормотуху, — пристыжено заявила я, и зачем-то добавила : — Хеннеси.
— Да хоть Хренесси — дело прежде всего! — обозлилась она.
— Оксана, все я поняла, — твердо сказала я, — берусь за ум. Сколько я тебе должна за лекарство?
— Две баночки по обычной цене и за сегодняшнюю двойная цена.
— Хорошо, завтра за лекарством поеду и тебе долг завезу.
— Планы-то какие на сегодня?
— А черт его знает, — тяжко вздохнула я. — Наверно к нашим пора наведаться, к Пелагее думаю заехать.
— Не советую, — быстро сказала Оксана. — Ты еще может, оправишься, а Пелагея такая сплетница, всем растреплет, что у тебя силы больше нет, вовек потом клиентуры не увидишь.
— Что значит нет силы? — удивилась я. — Да, у меня нет волос, это минус 20 процентов, я больна, это еще 50, да с похмелья, но это некритично, быстро пройдет. Людей принимать не могу, понятно, однако на себя сил хватит!
