«Ты сначала определись с продолжительностью жизни», — ехидно подкорректировал мои планы внутренний голос. Мда. Что-то я и правда слишком быстро духом воспряла. Пора действовать.
И снова в душе поднялось горькое разочарование — вот черт, да ведь я меньше чем полгода назад любой рак щелкала как орешки! Иногда трудновато было, понятно, но ведь я всегда это вылечивала! Помню, когда мне огласили диагноз, я скептически улыбнулась, глядя на скорбные лица врачей. Ерунда, право! Вот сейчас приду, сделаю наговор от всех болезней, переклад на какую-нибудь скотину, и отличный обряд от рака на старую одежду. Пара месяцев — и от моей болячки не останется и следа, эка невидаль. Только ничего мне не помогло. И видно грамотно мне Оксана оморочку сделала, что я не поняла, что рак — напущенный. Если бы я только тогда заглянула под верхний косяк… Умирала бы сейчас Оксана.
За завтраком папенька осторожно спросил:
— Магдалина, а что это у тебя с волосами-то? На улице б встретил — не признал, ей — богу.
— Вчера ты именно так и сделал, — хмуро сказала я, бросив на него испепеляющий взгляд.
— Да? — удивился папенька. — Не припоминаю ничего такого.
— Пить-то не надоело? — осведомилась я. — А то б я тебя полечила, а?
Меня слегка шокировало подобное положение — я была отличной ведьмой, а родной отец пил запоем. Но что я могла сделать? Для того чтобы вылечиться, нужно было прежде всего желание самого алкоголика не пить. А папенька пить просто обожал.
— Я разве пью? — обиделся папик. — Вчера с мужиками немного выпили за встречу, а так я — ни-ни!
— Ясно, — кивнула я. Папенька был неисправим. Мне еще повезло, что его гены мне не передались — что-что, а водку я терпеть не могла, даже от запаха мутило.
— И еще вот что, доча, — робко кашлянул папенька. — Мать чего-то бузит, можно я у тебя пока перекантуюсь?
— Ну понятно что можно, о чем ты говоришь! — удивилась я. — Только имей в виду, пить я тебе не дам.
— Да я разве пью? — снова завел отец. — Вчера только с мужиками выпили, это… повышение у Юрка отметили.
Выслушав третью версию повода вчерашней пьянки, я не выдержала и расхохоталась. Ну отец! Ну насмешил!
В этом был весь папенька. Пить он любил до самозабвения, любил вкус водки, наслаждался каждым мигом опьянения. Однако понимал, что общество это осуждает и всегда стеснялся своего пристрастия.
Мы позавтракали чем бог послал и я быстренько оделась, собираясь к Оксане.
— Доча, у нас молочка дома нет, — скромно потупив взор, появился папаня на пороге прихожей. — А мне врачи вот прописали его от вредности.
