— Никита Михайлович, у вас телефон все занят, а там…
Колосов махнул на него рукой — подожди, ты еще тут!
— Ну, значит, мы договорились, Валентина Тихоновна, насчет повторной комплексной экспертизы, — вкрадчиво уточнил он. — Все. Целую ручки. Как всегда ваш вечный должник.
— Никита Михайлович, там заявительница пришла, — доложил помощник дежурного, когда Колосов закончил разговор.
— Какая еще заявительница?
— Ну свидетельница. Это по тому самоубийце с Октябрьской улицы, что с балкона сиганул. Нам что, устно ее допросить или формальное объяснение брать? Лесоповалов в администрацию убыл, сказал — вся информация по этому делу, если будет, к вам.
— Старуха, наверное, какая-нибудь, соседка? — поморщился Колосов.
— Да нет, молодая, девчонка совсем, — юный помощник дежурного сразу стал сама серьезность и важность, — попросила меня, ну, информацию по этому случаю дать, я решил вам доложить… Странная она какая-то, взволнованная, едва не плачет…
Колосов поднялся из-за стола, по дороге украдкой заглянул в соседний кабинет. Проверяющий из министерства, бессильно откинувшись на спинку кресла, курил. На лице его была написана смертельная скука. Никите даже стало жаль человека.
Внизу в дежурке не оказалось никакой заявительницы.
— Ну и где же она? Я ж ей тут велел ждать. Может, на улицу вышла покурить? — засуетился помощник дежурного. — Нет, ну что за люди!
— Не она ли? — Колосов кивнул на окно.
— Она. Что это она, уходит, что ли?
— Кажется, да.
Колосов ринулся во двор. Свидетельница не курила — она медленно шла по двору мимо милицейских машин. Колосову показалось: совсем девчонка, школьница — маленькая, худенькая, как тростиночка. Волосы как у клоуна, не рыжие даже, а какие-то красные и все в мелких колечках-кудряшках.
— Девушка, вы по поводу Студнева пришли? — громко окликнул ее Колосов.
Она вздрогнула, остановилась, обернулась. У нее были зеленые глаза, темные брови вразлет, матовая нежная кожа и веснушки. На вид — лет пятнадцать, и она казалась такой хрупкой, что рядом с ней Колосов показался себе Неповоротливым, как бегемот. Ясно было, что через пару лет этот огненный воробышек может превратиться в такую жар-птицу…
— Вы что, знали Максима Студнева? — напрямик спросил ее Колосов.
— Я? — Она порывисто шагнула в нему. — Я пришла узнать… Я была у него дома, мне там сказали… Он умер, погиб? Его убили, да? Ой, ну как же это… Что ему теперь будет за Макса?!
Колосов оценил ситуацию: такие вопросы на улице не обсуждают.
