Он открыл глаза. Испарина на лбу. Точно просыпаешься после тяжкого сна. И этот сон твой — страшный, самый последний.
Прислонившись спиной к двери каюты, перед ним стояла Варвара. Он не слышал, как она вошла. Он забыл запереться.
Говорят, женщина на корабле — не к добру. А на «Крейсере Белугине» было аж целых две женщины — Варвара и Лиля. Саныч в принципе не имел ничего против них. Лиля была няней пятилетней дочери Виктора Долгушина Маруси. Дочку Долгушин не отпускал от себя ни на шаг, возил с собой. Весь путь из Питера в Москву на теплоходе Маруся проделала вместе с ними. А рядом с ней всегда находилась Лиля. Она была ровесницей Саныча. Родители ее были музыканты, заимевшие дочь на заре бурной юности и жившие своей собственной кочевой, гастрольной жизнью. Лиля от них не зависела. Зарабатывала себе на жизнь по-разному. Училась, потом работала костюмершей, потом в паре рок-групп была бэк-вокалисткой. Случайно жизнь свела Лилю с ними. Виктор Долгушин оценил ее ровный спокойный характер, ее веселость, преданность, ее подспудную жажду материнства и взял няней к своей дочери. Лиля полюбила Марусю и во многом заменила ей мать.
Варвара же была другой. Но Саныч, твердо усвоивший главные правила дзэн, и против нее тоже ничего не имел. В том числе и здесь, на корабле.
— Все сидишь? — спросила она. — Заперся один, как сыч, и мозги сушишь. Просветлился, нет?
— Я не заперся. Ты же вошла. И без стука.
— Буду я еще со стуком к тебе входить. — Она убрала полосы со лба. Волосы у нее были чудесные — густые, темно-каштановые, до самого пояса. Ода вечно ходила как русалка-ундина и только иногда собирала их на затылке в хвост.
Саныч иногда по ночам, когда вездесущий дзэн как-то притуплялся, думал о том, до каких высот может взлететь такой, например, человек, как он, если дерзко и властно запустит как-то однажды руку в эту густую ароматную Варькину гущу, притянет ее за волосы к себе и заставит.., попросит у нее ., нет, заставит, заставит ее… Одним словом, изменит хоть как-то этот незыблемый, давно устоявшийся порядок на «Крейсере». Разрушит порядок. Или же все останется по-прежнему?
— Эти двое, которых Витька пригласил на сегодня, приехали, — сообщила Варвара, щуря свои зеленые русалочьи глаза. — Один здоровый шкаф, второй маленький — смешной такой. Они в кают-компании сидят. Не пойдешь туда?
— Я? Нет. Зачем?
— Ну так, — она плавно повела плечом, задрала майку и почесала загорелый живот. — Просто. Я так понимаю, Витя их все-таки нанимает. Будут у нас тут ошиваться.
