— Что вы хотите этим сказать? — хмуро спросил Колосов. А сам подумал: слухи, мать их за ногу. Вот деревня — и про деньги тоже всё уже все знают! — Может, хотели именно ограбить, да кто-то спугнул.
— Жулика не очень-то спугнешь. Он первым делом за ваш кошелек схватится, с ним и убежит. Нет, тут, видно, что-то другое. Даже сердце защемило, — Захаров приложил ладонь к груди. — Эх, годы наши стариковские и дожить по-христиански не дают.
— Кому же все-таки помешал отец Дмитрий? Может, раньше от кого-то были угрозы в его адрес, предупреждения?
— Снова спрашиваете, были ли у него враги? Нет, врагов не было, и угроз он ни от кого не получал. И предупреждений, — ответил Захаров. Кате показалось, что он при этом снова вроде то ли смутился, то ли замялся, но потом отрицательно покачал головой: — Нет, ничего такого не было. И вообще у нас тут очень тихое место.
— Слышала? — мрачно спросил Колосов, когда они отпустили Захарова восвояси. Он горячо обещал «любую помощь и содействие со своей стороны». — Терпеть это ненавижу. Вот это самое. «Тихое место, покой, благодать», — передразнил он. — А старичку церковному сзади железной трубой хрясть по голове — мозги веером.
— Священника ударили железной трубой? — переспросила Катя. — Эксперт не утверждал этого категорически.
— А я утверждаю. Мне ли таких повреждений не знать? — Колосов стал совсем мрачным. — Едем на месть, осмотрим там все еще раз при свете. Есть там какие-нибудь железки? Спорить готов — нет.
Сели в машину, развернулись на шоссе и поехали к автобусной остановке. Примерно через полтора километра свернули на проселок, по которому вчера вечером возвращался отец Дмитрий. По обеим сторонам замелькали деревья, кусты. Это был уже не хвойный бор, окружавший церковь и кладбище, а лиственный лес. Кате показалось даже, что в этом лесу сохранились остатки то ли аллей, то ли дорожек. То тут, то там среди кустов и опавшей листвы были видны груды битого кирпича.
— Не пойму, что это — забор, что ли, здесь был когда-то у дороги, стена кирпичная? — спросила она.
— Наверняка был забор. Это ж территория бывшей психбольницы. Все давно развалилось, и чинить некому. — Колосов покосился направо. — Был общеобластной дурдом, а теперь, значит, будет чье-то поместье, да? Я что-то не усек.
— Захаров сказал: вроде какой-то музей, — поправила Катя. — Но, кажется, бывший учитель оперирует давно отжившими понятиями. Интересно, эта история с убийством в больнице действительно имела место?
