Катя только головой тряхнула.
— Где уж мне, — призналась она честно. — Еле живая от страха там ползала — столько крови, такой ужас…
— След волочения тела был лишь внизу: от места обезглавливания до той трубы, куда его пытались затолкать. Но убили парня не в овраге, а наверху, на обочине. Видимо, машину под каким-то предлогом остановили на мосту — иначе как бы они смогли за ставить корейца добровольно спуститься в овраг? Та" склоны крутые, обрывистые, но нигде нет следов во лечения тела, ни того, что оно само скатилось по обрыву вниз. Нет, тело аккуратнейшим образом спустили туда — словно на лифте. А это могло произойти лишь в том случае, когда его несли не менее двух человек, или же… Или это был очень ловкий, феноменально ловкий и сильный тип, которому оказался по плечу такой почти цирковой трюк.
Катя вздохнула: час от часу не легче.
— Два маньяка, что ли? Или три? Но почему они всех обезглавливают? И куда головы девают? Зачем они им, солят, что ли? Боже, что я несу! Чего нам не хватает, Никита, так это только двух новых маньяков с топором.
— А это был не топор. — Колосов остановил машину у метро «Парк культуры». — Шею не перерубили, а перерезали. Это не топором было сделано, а каким-то иным, но весьма грозным оружием.
— Скоро Мак-Лаудов тебе в федеральный розыск объявлять придется, демонических горцев с третьей планеты, — попыталась пошутить Катя, но почувствовала, что голос ее дрогнул.
Колосов не обратил внимания на ее слова и продолжал:
— Я тебе больше скажу, Катя: это дело, если мы только размотаем его до конца, будет чрезвычайно интересным и необычным. Или я ничего не смыслю в таких материях.
— Ты смыслишь, — заверила его Катя. — Это я, как ни стараюсь, ничего в толк не возьму. А когда же про это можно будет написать, а?
Никита лишь рукой махнул… Но Катя была с ним категорически не согласна. У тебя своя работа, у меня — своя, и если уж портить нервы, пугая себя какими-то новоявленными маньяками, обезглавливающими людей с Востока, то уж хотя бы делать это, как говаривала Сова в «Винни-Пухе», нэбэзвозмэздно. Но если ты, Никита, как друг, приказываешь мне пока ждать — что же делать, я повинуюсь и жду.
Дело было вечером — делать было нечего… Честно говоря, дело было уже утром. Но дел особых все равно никаких не предвиделось. Катя сладко потянулась и обняла подушку: суббота, благодать-то какая! Вот и буду спать до посинения. Потому что…
Потому что долгожданные выходные по здравом размышлении рисовались скучными и унылыми, ибо Вадька работал. Мало того, его работодателю Чугунову приспичило в эти выходные отправиться по неведомым коммерческим делам в Питер. И начальнику его личной охраны Вадиму Андреевичу Кравченко было приказано его сопровождать. Вечером в пятницу (они уезжали ночным поездом, ибо старый Чугунов не переносил самолеты) Вадька крыл своего работодателя на все корки: в субботу как раз начинались полуфинальные матчи чемпионата мира, и не увидеть их было для Кравченко полной катастрофой.
