Завязался приватный разговор о делах, о том, что одни «книжки» вот-вот закроются, а другие хоть и держатся на плаву, но испытывают серьезные трудности, «как все мы знаем».
Когда я допивала вторую чашку кофе, Джон вдруг умолк на полуслове, с минуту смотрел на меня, а потом спросил:
— Джиллиан, почему ты вернулась?
Хмм-м… Джон Темплтон не был моим близким другом, которому можно рассказать всю правду и поплакаться в жилетку. По крайней мере такого желания у меня не возникало. Что сказать? Пришлось вернуться? Захотелось? Соскучилась по Нью-Йорку? Единственное, что могло сойти за правду, собственно, и было правдой: я приехала искать работу и хочу вернуться в «Жизнь женщины». Ни одно из этих объяснений никуда не годилось, и последнее — меньше всего. Прошло лет восемь, прежде чем я подняла глаза и произнесла то, что пришло в голову:
— Надо было на время уехать из Сан-Франциско. Думаю, вскоре вернусь обратно.
Сию глубокомысленную фразу можно было толковать и так и сяк. В общем, причины личные, понятно? Как ни странно, Джона это удовлетворило. Он только спросил, надолго ли я приехала. Этого я и сама не знала. Месяцев на шесть, не меньше. Может, на год-другой… Все зависит от того, как сложится моя жизнь в Нью-Йорке.
— Нужна работа?
— Да… Нет. Я позвонила просто потому, что мне нравится «Жизнь женщины». Возвращаться в рекламное агентство не хочется, а все журналы, как ты сам сказал, дышат на ладан. Я подумала, что, если позвоню тебе, хуже не будет.
— А как дела в «Декоре»? Ты говорила с Энгусом Олдриджем?
— Да. Ничего не вышло, — призналась я, и Джон кивнул в ответ. Похоже, они всегда оставались соперниками, но пользоваться этим в своих целях мне и в голову не приходило. Нет, все-таки честность — лучшая политика…
— Джулия Вейнтрауб…
Какая еще Джулия Вейнтрауб? О чем это он, черт побери?
— Вейнтрауб? — переспросила я, надеясь, что Джон повторит слова, которые я пропустила мимо ушей.
— Ты должна ее помнить. Вы вместе делали пару номеров. Рождественский и…
Конечно, я помнила Джулию, но не могла понять, какое она имеет отношение к нашему разговору.
— Я сказал, что на прошлой неделе она сломана таз и пролежит пластом месяца два, если не все три. Джин Эдварде и еще две девушки делают все, что могут, но не справляются. Я уже подумывал над тем, чтобы взять кого-нибудь им в помощь — дня на три-четыре в неделю. Надеюсь, ты сумеешь подбросить им пару идей? Может, это и не совсем то, что тебе надо, но мне бы не хотелось, чтобы ты трудилась с утра до ночи. Рабочая неделя неполная, и у тебя останется время, чтобы побыть с дочкой. Что ты об этом думаешь?
