Сэм вскочил, высыпал на столик горсть монет и бросился к ней через улицу. Девушка ошеломленно глядела на него, и казалось, что она сейчас убежит, но она взяла себя в руки. В оккупированном Париже ей приходилось иметь дело с гораздо худшими типами. На этот раз в ее взгляде было меньше гнева, а больше обычной усталости.
— Бонжур, мадемуазель, — произнес Сэм робко. Незнакомка покачала головой с видом матери, укоряющей сына-школьника.
— Pourquoi vous me poursuivez?
Сэм не имел понятия, что она сказала, и Артура не было под рукой, но оказалось, что она больше знает по-английски, чем он поначалу думал. Своим низким, с хрипотцой голосом девушка повторила:
— Почему ты это делаешь?
— Я хочу с тобой поговорить, — мягко ответил Сэм, мучительно желая погладить ее изящные плечи, слегка вздрагивавшие от вечерней прохлады. На ней было только старенькое синее платье.
Она указала взмахом руки на толпу прохожих, будто предлагая их вместо себя.
— В Париже много девушки… рады говорить с американцы… — Ее взгляд стал жестче. — Рады говорить с германцы, рады говорить с американцы…
Сэм ее понял:
— А ты говоришь только с французами? Она улыбнулась и пожала плечами:
— Французы тоже говорят с германцы… американцы… Ей хотелось объяснить ему, как Франция предала саму себя, но она слишком плохо владела английским, да и вообще не собиралась вступать в разговор с незнакомым мужчиной.
— Как тебя зовут? Меня Сэм.
Она замешкалась в нерешительности, думая, что ему это совершенно не нужно знать, а потом пожала плечами и безразличным тоном произнесла:
— Соланж Бертран.
Но руку Сэму не протянула, только равнодушно спросила:
— Все?
Сэм показал на кафе напротив:
— Одна чашка кофе, и я уйду. Пожалуйста! Он думал, что сейчас она снова разгневается. Но Соланж впервые заколебалась:
— Je suis tres fatigue.
Она указала на книги. Сэм знал, что учебные заведения в Париже закрыты, и поэтому удивленно спросил:
— Ты студентка?
— Я учу… дома маленький мальчик… очень больной… Сэм кивнул. Он не сомневался ни на минуту, что такая девушка, как Соланж, преисполнена благородства.
— Ты не голодна?
Соланж, видно, не поняла, и Сэм снова прибег к языку жестов. На этот раз она рассмеялась, и от ее искренней улыбки сердце Сэма ушло в пятки.
— D'accord… d'accord…
Она подняла руку с растопыренными пальцами.
— Cinq minutes… пять минута!
— Тебе придется пить быстро, а кофе у них очень горячий…
Сэм чувствовал себя так, будто у него за спиной выросли крылья, когда он, взяв сумку с книгами, вел Соланж через улицу в кафе.
