Это позабавило его, он запрокинул ей голову и стал слегка дотрагиваться до ее губ, увлажняя их. Ей, казалось, было трудно дышать, и он решил этим воспользоваться. Он надавил ровно столько, сколько требовалось, ей на подбородок, и она открыла рот.
Почувствовав его язык, она застонала, тихо, томно и жаждуще. Сначала она пыталась оттолкнуть его, но, поняв, что его не остановит даже землетрясение, опустила руки.
Он не хотел, чтобы она чувствовала себя жертвой. Он нашел ее руки и положил их к себе на шею. Она дрожала. Но всем телом прижималась к нему, и он почувствовал сладкое прикосновение ее груди, почувствовал, как в ней просыпается желание, созвучное его желанию.
Она, должно быть, мало знала о подобных стремлениях, и, конечно, воспротивилась бы этому, если бы могла. Он сумел довести ее до того состояния, в котором притворство уже невозможно. Он провел рукой между их телами, подбираясь к незамысловатому накрахмаленному белью, к изгибу ее груди, касаясь ее своими длинными пальцами.
— Алистэйр!.. — Вопли леди Пламворфи пронеслись по дому, и первая мысль, пришедшая Алистэйру на ум, была об убийстве. Он не хотел останавливаться. Он хотел, чтобы она вернула ему поцелуй. Он хотел распустить шнуровку на спине ее скучного, скромного платья, увидеть ее груди, почувствовать их руками и языком.
— Алистэйр! — снова проревела Изольда, еще раз демонстрируя манеры своей молодости. Она приближалась.
Алистэйр со вздохом сожаления освободил Джессамин, ее губы, ее грудь, ее тело и отступил, не сводя с нее глаз.
Она стояла, прислонившись к двери, с закрытыми глазами, бездыханная, слегка вздрагивая. Губы ее были влажными и горели от его поцелуя, она была бледна и выглядела так, как будто он до основания разрушил ее маленький благополучный мирок. Он мог только надеяться, что это действительно было так.
Она была так восхитительна, что он снова было потянулся к ней, но в этот момент дверная ручка повернулась и Джессамин невольно отбросило к нему. Леди Пламворфи вплыла в комнату.
Он поймал ее за руку, стараясь, чтобы Изольда не заметила лица девушки, пока та вновь не придет в себя. Джессамин взглянула на него, и в ее загадочных глазах было столько смущения, боли и желания, что он впервые за много лет почувствовал угрызения совести. Он непроизвольно потянулся, чтобы прикоснуться к ней, успокоить, но ее уже не было рядом, она удалялась от него, прошмыгнув мимо леди Пламворфи и пробормотав что-то на прощание.
