— Откуда вы узнали, как меня зовут? — спросила она.
— Это было довольно легко. Я просто спросил нужного человека.
— А зачем вам это было нужно?
— Вы очаровали меня, дорогая моя, — сказал он искренне. — Никогда до этого мне не приходилось видеть, как в одном существе соединились молоденькая англичанка и цыганка. Ваш талант вызывает восхищение. Обычно молодые девственницы кажутся мне скучными, но к вам меня тянет.
— Не стоит беспокоиться, — отрезала она, краснея. — Уверяю вас: мой талант — сущая ерунда, и чаще всего дело сводится к вранью и удачным догадкам. Я едва ли из тех, кто может вас заинтересовать. Кроме всего прочего, я не из вашего круга.
— Я же не сказал, что хочу жениться на вас, детка, — ответил он.
Ей удалось сдержать усмешку:
— Тогда что же вам от меня надо? И не называйте меня деткой. Я уже не ребенок, а вы вряд ли намного старше меня.
— Если прикинуть, то, полагаю, я старше вас лет на десять, но в более важных вопросах, в вопросах этого мира и его грехов, я старик, а вы все еще дитя. Мне казалось, должно быть понятно, чего я хочу от вас.
Она довольно громко вздохнула и начала развязывать шелковые тесемки своего кошелька.
— Могу уверить вас, что карты мне о многом скажут. Я устала, и мне не нравится, когда…
Он наклонился вперед и накрыл рукой ее руку, не давая ей нащупать карты. У него были длинные, изящные, бледные, но сильные пальцы, и он положил их поверх ее рук, лежащих на коленях. Даже через все складки платья он мог чувствовать ее кожу, ее тепло и знал, что его прикосновение пронзило ее.
— Я не хочу, чтобы вы предсказывали мне судьбу, Джессамин, — мягко сказал он. — И не собираюсь пользоваться вашими сомнительными талантами.
Она старалась вырвать свои руки из плена его ладоней, но он просто прижал их с большей силой, она почувствовала власть и тепло его руки на своем бедре.
— Так что же вам надо? — спросила она. Она действительно не знала! Это поразило и восхитило его. Он не мог понять, как женщина, так нежно и сладостно очаровательная, может быть столь недогадливой.
— Мне нужно ваше тело, — пробормотал он. Ее волшебные глаза взглянули на, него.
— Зачем?
Он уже был не столько очарован, сколько раздражен.
— Я хочу совратить вас, детка, — сказал он голосом, не оставляющим никаких сомнений в его намерениях.
Ее реакция его обрадовала. Она не побледнела, не покраснела, не захихикала, как дурочка. Она просто уставилась на него.
— А, — вяло сказала она, — вы распутник.
