Затем, через добропорядочные полтора года, — свидетельство о крещении Лилиас Мэри, их дочери; упомянуты, как полагается, и крестные родители — Маргарет и Джереми Паскоу.
Непонятно, с какой стати я надеялась узнать что-нибудь интересное из следующего листка. Уже прошло несколько лет, как я, собрав все свое мужество, написала в Сомерсет-Хауз и получила копию собственной метрики, но сейчас я сидела, напряженно вглядываясь в аккуратный, каллиграфический почерк викария, как будто что-то могло быть прочитано между строк. Свидетельство о крещении Кэтрин Мэри, дочери Лилиас Велланд. Отец неизвестен. Крестные — друзья семьи в третьем поколении — Джеймс и Энни Паскоу, и еще Сибилла Локвуд, жена викария.
И это все. Я наконец взяла себя за шиворот и встряхнула. Встала, сняла со стены «Незримого Гостя» и положила документы в «сейф».
Я едва успела поправить повешенную на место рамку, как в дверь постучали.
Полагаю, что я простояла не меньше десяти секунд, сжимая в руках рамку, так что побелели костяшки. Моя первая мысль была: «Это иностранец, цыган, он вернулся, чужак, который выспрашивал про мою семью — теперь я наверняка узнаю кое-что из того, что мне так хочется знать». Вторая: «Неужели я так уж хочу услышать об этом?» И напоследок, когда я смогла оторвать руки от «Незримого Гостя» и повернуться к двери: «А Дэйви уже добрался до дома, он в двух милях отсюда…»
Я отворила дверь.
Это был не иностранец, хотя женщину, которая стояла на пороге, я давно не видела; впрочем, она, казалось, нисколько не изменилась. Старшая из сестер Поуп, Агата. И позади нее мисс Милдред.
— Ох, как я рада вас видеть, мисс Агата! — воскликнула я, и, должно быть, из-за прилива чувств, вызванного облегчением, мой голос прозвучал настолько тепло, что на лице моей собеседницы выразилось удивление, — И вас, мисс Милдред, тоже. Как мило с вашей стороны навестить меня! Заходите, прошу вас.
— Сегодня, конечно, не пятница… — сказала мисс Милдред, проходя в дом вслед за сестрой.
— Она имеет в виду, — пояснила мисс Агата, — что обычно встречает меня с поезда только по пятницам. Но сегодня мы ездили в Сандерленд, в кинематограф, и сестра настояла, чтобы на обратном пути я зашла сюда вместе с ней, потому что она беспокоится и хочет поговорить с вами.
— Да? — недоуменно сказала я. — Но прошу вас, присядьте. Извините, здесь неубрано, я разбирала вещи к перевозке. Не выпьете ли чаю? Это не займет много времени, я все равно как раз собиралась ставить чайник.
