зачем пришли? Вы тоже сюда вломились, или же задняя дверь всегда открыта?
Он ответил лишь на один вопрос, но и этого ответа оказалось достаточно.
— Ни то, ни другое, — сообщил он. — У меня есть ключ.
— У вас есть ключ? — Сей повтор прозвучал глупо. Но возникшая ситуация сама по себе уже являлась повторением той, что произошла в среду. — И у вас тоже? — Я перевела дух. — Но может быть… у вас что, ордер на осмотр или еще что-нибудь?
— Не совсем. Это мой дом.
— Как, снова? Опять все сначала! — Мои крики, по-видимому, прозвучали совсем уж глупо. — Ваш?
Он вдруг улыбнулся.
— Да, мой. Не знаю, что написано в завещании, но я — единственный оставшийся в живых родственник тети Эмили, и всегда подразумевалось, что это место останется мне. Во всяком случае, надо было приехать и узнать точно. Я — Нейл Хэмилтон.
Я удержалась, чтобы не повторить и эти слова.
— Понятно. Что ж, благодарю за сообщение, мистер Парсонс.
Он виновато произнес:
— Простите, но на то были свои причины Может быть, устроимся где-нибудь поудобнее и все обсудим? Я в долгу перед вами. Сюда?
Он открыл дверь в гостиную и пригласил меня внутрь.
Он подошел к двустворчатому окну, доходящему до пола, и распахнул его. Освещенного светом и в свете того, что он мне рассказал, я изучала его заново.
Он был высокого роста и такой загорелый, будто совсем недавно прибыл из краев, где климат абсолютно не похож на тот, что на Гебридах. Не красавец, но с той самой вполне привлекательной внешностью, которая меня обычно отталкивает и даже вызывает чувство презрения. Меня обычно притягивают скуластые и худые лица; у него же лицо было крупное, большой рот, темные глаза с чуть опущенными вниз уголками и лохматая копна темных волос, две пряди которых падали на широкий лоб и которые он время от времени убирал нетерпеливым жестом. Я заметила, что и он, в свою очередь, изучает меня. С моей точки зрения его глазам предстала обычная молодая женщина, довольно серьезная, со слишком рано появившимися морщинками на переносице между ровными темными бровями, темно-каштановыми волосами и серыми глазами; с привлекательными носом и губами и — единственным, чем я гордилась, — хорошей фигурой и красивой светлой кожей.
— Как я понял, вы приехали сюда провести отпуск совсем одна, мисс Фенимор? Или вы предпочитаете, чтобы вас называли мс?
— Простите?
— Вы предпочитаете, чтобы вас называли мс? Так сейчас произносится это слово.
— Напоминает шипение гуся. Совершенно невозможно произнести… да и ни к чему, если только женщина не хочет, чтобы думали, что она не замужем. В этом состоянии нахожусь и я, но все равно терпеть не могу, когда так говорят.
