– Нет, говори! – Я вскочил. – Давай говори, почему это Моррис не мой брат?
Но она молчала. Она разорвала ветку азалии, и глаза у нее чуточку покраснели.
Я ушел и стал бродить по поляне. Остальные бегали и ловили друг друга. Я остановил разгоряченную Мари и оттащил ее в сторону.
– Тебе нравится Моррис? – спросил я.
– Вот еще! – Мари насмешливо скривила губы. – Ты больно схватил меня за руку, у меня будет синяк.
– Нет, он тебе нравится! – сказал я.
– Что это с вами, мистер Майк Аллен? – Мари поправляла разлетевшиеся волосы, губы у нее горели, глаза сияли. – Что это с вами всеми сегодня? Люк Чартер толкается. Отис подставил ножку, а ваш братец смотрит зловещим взглядом и ходит за мной с палкой.
– Потому что он в вас влюблен, – брякнул я.
– Вот как? Ты думаешь, это для меня новость?
– Много о себе думаешь, – сказал я.
Она прищурила и без того сощуренные глаза и сказала:
– Сколько бы я о себе ни думала, мистер Аллен номер два, но я предпочитаю думать о себе, а не о вас. И она убежала, крикнув мне издалека:
– Дурак!
Меня аж пот прошиб. От «мистеров» перешли к «дуракам». Нет, этого я не прощу. Может быть, она назвала меня дураком, потому что на мне рабочая блуза? А может быть, может… Уж как-то больно весело она это крикнула. Что она хотела сказать?
Я застал Морриса болтающимся на ветке перед Хетти. Он дрыгал ногами, как цирковой клоун, но огромная ветвь даже не пригибалась. Ах, да он просто что-то отламывает!
Вот Моррис соскочил и протянул Хетти кустистый пожелтевший отросток.
– Что ты делаешь? – сказал я. – Ведь это ведьмина метла!
– Какая метла? – спросил он удивленно.
– Это ведьмина метла. Ты что, не знаешь? Это больная ветка, видишь, листья уже пожелтели, видишь, сколько сучков на ней?
– То-то я подумал: чудная ветка, – пробормотал он. – Поэтому и отломил. Красивая.
– Красивая! – сказал я. – Это ведьмина метла. Если кому-то хотят причинить несчастье, подкидывают ведьмину метлу.
– Что? – Его лицо вытянулось. Он вырвал ветку из рук Хетти и отбросил в сторону.
– Да это просто поверье, Моррис, – сказал я.
Я был поражен. Он весь просто затрясся. Он озирался, как будто что-то искал, губы его кривились.
– То-то я думаю… – бормотал он.
– Не расстраивайся, Моррис, – сказала Хетти. – Я первый раз слышу про такую примету.
Тут прибежали, держась за руки, близнецы Смиты и потребовали открыть корзины. Мы расстелили пледы, разложили еду и принялись уминать бутерброды, холодную индейку, запивая клюквенным морсом.
