Пройдя стандартную церемонию приветствия, восьмой гость, венгр по имени Шандор, двадцати двух лет от роду, присоединился к остальным. Михаил хотел выяснить, за какую провинность угодил сюда этот мрачный и замкнутый в себе колдун, непрерывно бормочущий что-то неразборчивое себе под нос, но не успел.
Оказалось, в комнате не одна, а две двери, просто еще одна была тщательно укрыта за огромным гобеленом на стене перед алтарем. Ни Михаил, ни остальные штрафники даже не заметили, в какой именно момент гобелен куда-то неожиданно исчез, а огромная двустворчатая дверь, спрятанная за ним, распахнулась, открывая широкий проход, ведущий вниз, в непроглядную темноту, откуда сразу повеяло сыростью и холодом.
— Кажется, представление, наконец, начинается, — шепнул, едва шевеля губами Томас, бритый наголо низкорослый англичанин плотного телосложения.
Не иначе из скинхедов, а возможно и нет. Томас запросто мог оказаться бывшим подис какого-либо дарха. А у подис было крайне модно избавляться от излишков волос. Причем специально такого правила никто никогда не вводил. И объяснить своей мотивации никто из этих отморозков тоже не мог. Просто так надо. И все. Что же, умные волосы покидают дурную голову. Так было всегда.
Англичанину никто не ответил. Взгляды всех восьми дархов были прикованы к темному коридору в ожидании, кто или что появится вскоре из его мрачной глубины. Сначала было абсолютно тихо, пока, наконец, тонкий слух Михаила не уловил легкое шарканье по каменным плитам, устилавшим пол коридора. Шли несколько дархов, шли молча, неспешно и уверенно, зная, что задержись они даже на несколько часов, их все равно будут ждать. Не посмеют уйти.
Наконец, спустя несколько бесконечно долгих минут ожидания, в комнату вошли пятеро. Одного короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, какая игра здесь ведется и как высоки ставки в ней, ибо четверо из вошедших, облаченные в облегченные доспехи и серебристые плащи-накидки, были волхвами. Прирожденными дархами огня. Элитой среди боевых магов, одним движением брови превращающих своих врагов в горстки раскаленного пепла.
Их было четверо. И все четверо оберегали одного. Древнего. Древнего среди Древних, ибо трудно было даже предположить, сколько лет может быть дарху, если его возраст взял-таки свое и он выглядит сейчас как семидесятилетний старик. Конечно, дарх начинал стареть как человек, если переставал кормиться жизненной силой смертных и уходил из Тесила, замедляющего старение, в обычный мир, в Творение. Но разве темные так поступают? Так не поступают даже светлые, ибо они тоже понимают, как ценна их жизнь и что люди не более чем пища для них.
