И она начала писать «библию» своего будущего сериала — характеристики героев, подробные описания мест действия, наброски развития сюжета на два года вперед, сразу пять пробных сценариев… Это был огромный объем работы. Поначалу она пыталась заниматься этим одновременно с составлением «разбивок» для сериала «Любовь никогда не кончается», но вскоре запуталась в героях и сюжетах. А у Брайана все было тип-топ: удачный контракт и одна из главных ролей в сериале «Обрести и удержать». И он убедил Дженни оставить «Любовь никогда не кончается» и как следует засесть за работу над «Спальней моей госпожи». Теперь он мог обеспечить их обоих.
Это был один из лучших периодов ее жизни. Дженни забросила все, кроме работы. Она носа не высовывала из их комнатушки, своими размерами напоминавшей чулан, нигде не бывала и ни с кем не виделась. Ее герои были для нее более реальны, чем окружающий мир.
Брайан переживал за судьбу будущего сериала не меньше самой Дженни. Она даже предоставила ему все права, чтобы пристроить «Спальню» на телевидение. «Мыльная опера с историческим сюжетом» — это была не просто свежая идея. Сериал должен был стоить такую уйму денег, что никто не хотел читать даже «библию». Но Брайан не сдавался. Отказы его не обескураживали. И наконец усилия увенчались успехом. До чего же прекрасно! Они с Дженни сумели-таки заставить их невозможную мечту стать реальностью!
К тому времени они прожили в Нью-Йорке уже десять лет. И не были женаты. Но Дженни это не волновало. Она верила Брайану всем сердцем. Понимала, что для него важно сохранять видимость свободы, не подписывать долгосрочных контрактов, не связывать себя узами брака… И это было замечательно, потому что и у нее были развязаны руки. Она не обязана была готовить, прибираться в доме, даже хорошо одеваться. И изощряться в постели. Да, они с Брайаном положительно созданы друг для друга.
…Конечно, если бы у нее не случился выкидыш и она родила, все переменилось бы. Брайан больше не смог бы считать себя свободным.
К его чести, он никогда не козырял своим стремлением к независимости. Не скулил, не раздражался, не злился. А во время отрывочных разговоров по поводу беременности Дженни вел себя разумно: «Ты знаешь, что я одобрю любое твое решение».
Дженни была разочарована. Она предпочла бы, чтобы он прыгал от счастья, хотя с ее стороны это было не совсем честно — ведь она сама окончательно так ничего и не решила. Но ей хотелось, чтобы у него от радости голова шла кругом, чтобы он пришел в восторг, в экстаз… Он должен беречь ее как бесценное сокровище, защищать…
