Ее смех был подобен звону серебряного колокольчика.
— И это как раз тогда, когда я начала верить, что ты не зациклен на себе, как все артисты.
— Уж и не знаю, с чего ты так решила. — Алек невольно улыбнулся. — Ты что же — вправду подумала, что я пришел потолковать с тобой о судьбах мира?
Она снова рассмеялась.
— А ты слышал, что на телевидении от тебя просто обалдели? Лидгейт, завидующий Робину, — это и впрямь здорово, а ведь идея-то твоя. Мне бы и в голову такое не пришло.
Алек довольно критически относился к своей игре, но с этим не без удовольствия согласился. Действительно, отличная мысль. Ведь Лидгейт унаследовал все цацки: титул, деньги, замок Лидгейт и Лидгейтское аббатство… Но герой Рэя жизнерадостнее и моложе, отважнее и удачливее в любовных интригах. О его военной карьере речь напрямую не шла, но ясно было, что он успел отличиться и на поле брани. Конечно, сэр Робин слегка самоуверен, но ведь он молод, и жизнь пока только испытывает его на прочность. Разумеется, герцог завидует. И Алек тоже. Он сыграл бы младшего Лидгейта куда с большим удовольствием, чем старшего.
— Спасибо, — оценил он комплимент Дженни. — Но я все же не совсем понимаю, что делаю. Я еще не вполне раскусил этого парня, старшего Лидгейта.
— Как и все мы, — подхватила Дженни. — Мы, сценаристы, терпеть не можем писать для него текст. Не за что зацепиться.
Дженни занималась тем, что разрабатывала основу сюжета, а также писала «разбивки» — детальные, сцена за сценой, планы каждой серии. На основе «разбивок» пятеро других сценаристов писали окончательные тексты. Кстати, все они прежде сочиняли любовные романы — исторические, времен Регентства.
— Но он нужен нам, чтобы бедняжка Амелия не имела шанса стать счастливой, — продолжала Дженни, — ведь зрители обожают ее и слезами обливаются. А этот Лидгейт как Бермудский треугольник, эдакая всепоглощающая прорва. Что ни придумай для него — все канет в бездну. В общем, очень скользкий персонаж. Поэтому-то нам и нужен был ты. Если ты с ним не справишься — не справится никто.
— Хочешь мне польстить? Не стоит. Именно из-за такого подхода героям обычно ничего не остается, кроме как погибнуть во цвете лет — авторы просто не знают, что с ними делать дальше.
— Ну-ну, продолжай. Я же сказала: без Лидгейта нам нельзя.
— Такое я и раньше слышал.
— Ну да, ты же уже в пятый раз снимаешься, чего ты только не слышал.
Это была сущая правда.
— Ну, скажи мне, — продолжала она, — умираю от любопытства. Что ты о нас всех думаешь? Тебе хорошо здесь? Ты счастлив? Тебе нравится работать в «получасовике»?
