— Они, наверное, думают, что Джуди тоже умирает? — предположила Бет.
Йост покачал головой.
— Скорее всего, нет. Им хорошо известно, что физически она в полном порядке. Но они чувствуют ее грусть, ее мысли о смерти.
— Есть ли у нас основания полагать, что шимпанзе знают о семейном союзе Хэла и Джуди? — спросил Кристенсен.
— Это не имеет значения, — сказал Йост. — Они просто видят, что Джуди расстроена. И это интересует их, даже если они не могут понять, почему Джуди расстраивается больше остальных.
— Еще одна загадка, — я указал на лужайку, где, стоя в гордом одиночестве, размышлял о чем-то Гримски.
Гримски — самый старый наш шимпанзе, уже седой и лысеющий. Наш мыслитель. Он участвовал в проекте почти с самого начала — более тридцати лет, — и за это время мало что ускользнуло от его внимания.
Еще дальше от нас, слева, точно так же размышляя в одиночестве, стоял под большим буком Лео. Ему двадцать. Альфа, самый сильный самец в поселении. Умом он тоже намного опередил всех своих соплеменников. Вид этих двоих, углубившихся в какие-то свои размышления и застывших каждый в своей изолированной зоне, словно стражники или статуи острова Пасхи, производил весьма странное впечатление.
— Философы, — пробормотал Йост.
Вчера Венделманс вернулся в больницу насовсем. Перед отъездом он попрощался со всеми пятьюдесятью шимпанзе, даже с детенышами. Последняя неделя его особенно изменила: от человека осталась слабая выцветшая тень. Джуди сказала, что, возможно, он протянет еще несколько недель.
Сама она тоже уехала и вернется, наверно, только после смерти Хэла. Интересно, что подумают шимпанзе о ее «уходе» и последующем возвращении?
Джуди сказала, что Лео уже спрашивал, не умирает ли и она тоже.
Возможно, теперь все вернется здесь на круги своя.
— Ты заметил, что последнее время они втискивают понятие «смерть» буквально в любой разговор? — спросил меня Кристенсен сегодня утром.
Я кивнул.
— Вчера Мимси спросила меня, умирает ли луна, когда встает солнце, и умирает ли солнце, когда появляется луна? Мне это показалось такой тривиальной примитивной метафорой, что сначала я даже не понял, в чем тут дело. Но Мимси слишком молода, чтобы так свободно пользоваться метафорами, да и не особенно сообразительна. Должно быть, старшие шимпанзе часто обсуждают смерть, и что-то доходит до всех остальных.
— Мы с Чикори занимались вычитанием, — добавил Кристенсен, — и она знаками передала мне такую фразу: «Берешь пять
