— Все это меня удивляет. В свете новых сведений дело обстоит так: на этот день совершено четыре убийства. Первые три жертвы общались с Ван Эйком. Все они были убиты одним и тем же способом. Все, кроме последнего: самого Ван Эйка. И мы не знаем…
— Нет! — не сдавался доктор де Смет. — Прошу извинить мою настойчивость, но у нас нет никаких доказательств убийства.
Капитан, игнорируя протест, закончил фразу:
— …каким способом он был убит.
— Если только он был убит, — подчеркнуто заметил де Смет.
— Кроме всего прочего, сюда прибавилась история с философской печью.
Из прихожей донесся шум голосов. Вернулась Кателина с детьми.
Капитан положил руку на плечо Яна:
— Сьер Петрус сказал мне, что только тебе разрешалось входить в ту комнату. Это правда?
Мальчик подтвердил.
— Можешь ли ты определить, не похищено ли что-нибудь? Какая-нибудь особенная вещь, картина… как знать!
— Если бы что-либо пропало, я бы сразу заметил.
Мейер поспешно встал.
— Хорошо, пойдем проверим на месте. — Обратившись к художникам, он спросил: — Надеюсь, сегодняшнюю ночь вы проведете в этом доме?
— У нас нет выбора, — ответил Ван дер Вейден. — Отправляться в дорогу уже поздно, да и похороны нашего друга назначены на завтрашнее утро.
— Понятно… — Он потянул Яна за руку: — Идешь, малыш?
Только они собирались выйти, как в столовой появилась Маргарет. Ее обычно цветущие щеки были пугающе бледны. Трое художников встали при ее появлении, предложили ей табурет.
— Садитесь, — участливо произнес Кампен. — Прошу вас.
— Вам нужно отдохнуть, — добавил Рожье. — Мы по очереди будем дежурить у тела нашего друга.
Маргарет не двинулась с места. Вошла Кателина в сопровождении детей — Филиппа и Петера. Их лица были печальны. Может быть, впервые за все время Ян почувствовал сострадание к ним. И впервые ему показалось, что молодая вдова испытывает такое же чувство к нему самому. Но что-то смутно подсказывало Яну, что с этим она немного запоздала.
Голос капитана привел его в себя:
— Пошли же. Время не терпит.
* * *
Давно уже наступила ночь, и все домочадцы утихомирились. Ян лег между Кателиной и ребятишками. Рожье сменил Маргарет у тела Ван Эйка. Расположившись на кухне, Петрус и Кампен беседовали в ожидании своей очереди.
Последний поставил кувшинчик с пивом на каминную полку и тихо проговорил:
— Теперь все встало на свои места: воровства не было. Ян доказал это капитану, ничто не пропало. Даже ни одна картина.
— Но загадка осталась…
После короткого молчания Кампен продолжил:
