Не сомневаясь в том, что Мак примет его предложение, индеец повернулся и стал спускаться с холма. Проходя мимо Бакару, он отвязал коня от ветки и пошел дальше, даже не взглянув назад.
— Не беспокойтесь, он пойдет за нами.
Корд осторожно заметил:
— Эй, Ястреб, эта лошадь не совсем…
Мак с удивлением посмотрел на Бакару, который тихо заржал, а затем стал спокойно спускаться вниз за индейцем.
— Черт возьми, — пробормотал Мак себе под нос и тоже последовал за Ястребом.
Корд почувствовал запах свежего хлеба, как только они с Ястребом поднялись на крыльцо, и тут же вспомнил, что почти ничего не ел с прошлого вечера.
— Это Патриция. Она хорошо готовит, — сказал индеец, придерживая для своего гостя дверь.
Но прежде чем они успели войти, из дома выбежал ребенок и врезался в Мака. Чтобы девочка не упала назад, молодой человек быстро нагнулся и поддержал ее.
Но это оказалась вовсе не девочка. Длинные темные косы ввели Корда в заблуждение. Ястреб положил руку мальчику на плечо:
— Это Воробей…
— Орел, — вмешался в разговор ребенок, бросив сердитый взгляд на отца. — Меня зовут Орел, а вовсе не Воробей.
Ястреб засмеялся:
— Я уже говорил, что такое имя, как Орел, еще надо заслужить. А пока ты только Воробей.
Мальчик с вызовом выставил вперед подбородок. Несмотря на высокий рост, детская припухлость щек говорила о том, что мальчику значительно меньше лет, чем могло показаться сначала. Ему, должно быть, лет шесть-семь, не больше. Его одежда была сделана из мягкой оленьей кожи, а лицо разрисовано черными и красными полосками.
— Тогда я пойду и заслужу себе имя, — сообщил Воробей и попытался проскользнуть мимо Ястреба.
Но отец крепко обхватил ребенка за талию и высоко поднял вверх.
— И как же ты собираешься это сделать, мой кровожадный малыш?
— Я приведу тебе пленника. — Воробей покосился на Мака и добавил:
— Белого пленника.
Молодой человек услышал, как резко вздохнула женщина за его спиной. Обернувшись, он увидел, что сзади в дверном проеме стоит Патриция, встревоженная и озабоченная. Мак не рассердился на ребенка и с любопытством продолжал наблюдать за семейной сценой. Было очевидно, что воинственному Воробью сейчас подрежут крылышки.
— Ньютон Оливер! — нахмурившись, проговорила Патриция. — Немедленно извинись перед нашим гостем и отправляйся к себе в комнату.
— Мама! — запротестовал мальчик и попытался вырваться. Он смутился оттого, что мать назвала его христианским именем. — Я же просил называть меня Орлом!
