Небольшой кусок пластыря над левым глазом леди Крифф хоть и не очень уродовал ее черты, но был достаточно хорошо заметен, чтобы вызвать пересуды, когда она появилась на следующее утро в Большой Гостиной. Особенно это встревожило мистера Хартли. Не может быть! К чему было леди Крифф лезть в пещеру ночью? Просто совпадение. Однако один из тех двоих в туннеле был явно невысок ростом, другой как раз того же роста, что и Дэвид. Боже праведный, неужели он ударил леди?
Первым выразил сочувствие майор Стенби. Он спустился к завтраку рано и уже направлялся к выходу, когда вошли Дэвид и леди Крифф.
— О, Господи, леди Крифф! Что случилось? Надеюсь, вы не сильно ушиблись?
— Ничего серьезного, майор, обычный ушиб. Оставила открытой дверцу платяного шкафа и налетела на нее в темноте. Я, видите ли, не привыкла к таким маленьким комнатам.
— Полагаю, вы показались доктору. Ушиб головы может причинить серьезные неприятности, — сказал он, выражая крайнюю озабоченность.
— Не хочу иметь дела с деревенскими костоправами, — запротестовала она. — Я положила пластырь с помощью Дэвида.
— Счастлив слышать, что это не серьезная рана. Все же на таком прекрасном лице не должно быть заплаток, скрыть даже один миллиметр его просто недопустимо, — продолжал он, пожирая ее своими мутно-зелеными глазами до тех пор, пока у нее не возникло желание закричать.
— Вы слишком добры, — выдавила она.
— Сегодня вам нужно отдыхать, почитать спокойно у камина. Днем, если хотите, могу составить компанию. Сейчас съезжу в магазины, привезу свежие газеты и журналы, чтобы вас развлечь.
Мойра поблагодарила и прошла к своему столу. К ней тут же подскочил Понсонби.
— Миледи! Что с вами произошло? Меня бросает в дрожь при виде этого пластыря. На ваше лицо тоже нельзя смотреть без содрогания. Почему вы ушиблись именно лицом, а не локтем, например. Тогда синяк можно было бы спрятать под шалью.
— Вас в леди интересует только ее внешность, мистер Понсонби, не так ли?
— Пока у меня не появится возможность заглянуть в вашу душу, мэм, я могу наслаждаться только вашей необыкновенной красотой.
— Чтобы получать удовольствие от созерцания женщины, стоит соблюдать трезвость, — произнесла Мойра, погрозив пальцем. — Я на вас очень сердита, сэр.
Он с упреком посмотрел на Джонатона.
— Зачем вы сказали ей? — Потом снова обратился к Мойре: — Каюсь, миледи. Вчера вечером я действительно выпил лишнего, но вы сами виноваты, должен вам заметить: весь вечер танцевали с другими джентльменами.
