Он думал о её старшем сыне, превратившемся в такого же тирана, каким был когда-то его дед.
«Геласаар любит его, верит ему и не замечает ничего. Гален замкнулся на Талгарте, а теперь вот Брендон, похоже, сбежал... Как нам не хватает тебя, Илара».
Омилов ушел в невеселые воспоминания о тех сумбурных страстях двадцатилетней давности: эйфории после победы при Ахеронте, милосердии Панарха к поверженному противнику и жестокой мести Должара, обрушившейся на первую же мирную делегацию. Возглавляла её Кириархея Илара.
Не стоило Геласаару щадить его...
На глаза Омилова навернулись слезы, и он недовольно смахнул их рукой, не сводя глаз с портрета. Портрет слегка расплылся в волшебной ауре; казалось, запечатленная на нем молодая женщина вот-вот вздохнет, поднимет на него взгляд и улыбнется. Потом ощущение близости, присутствия прошло, и он снова остался один. Он вздохнул и медленно процитировал вслух строки поэта, которого Илара любила более других:
Слыхали ль вы, что в славе, свете, силе,
В величье вознесет её могила?
Но нам, по ней тоскующим живущим,
Здесь и сейчас с ней встретиться не лучше ль?
Перевод Наны Эристави
ТРИ СВЕТОВЫЕ НЕДЕЛИ ОТ ШАРВАННА
Хрим чака-Ялашалал нетерпеливо ерзал в командирском кресле, почесывая себя под лопатками. Тяжелая золотая цепь, висевшая поверх расстегнутой рубахи, позвякивала под его пальцами.
На мостике «Цветка Лит» стояла тишина, только шелестел негромко поток воздуха из тианьги, да время от времени пищал монитор единственного занятого пульта: маясь скукой от долгого ожидания, Эрби снова резался с компьютером в фалангу. С командирского места Хриму был хорошо виден его профиль – длиннолицый скантех прикусил губу, низко склонившись над клавиатурой.
«Этот гребаный сопляк, поди, снова запрограммировал компьютер на постоянный проигрыш – его обыграет без труда даже малый ребенок».
Впрочем, Эрби не имел себе равных в умении нюхом чуять едва воспринимаемые приборами следы возмущенной энергии, оставляемые кораблями, на которых охотился «Цветок Лит». Кривозубый рифтер с вечно отсутствующим выражением на прыщавом лице сполна окупал все свои недостатки, не раз и не два спасая их от мощных, хищно-изящных судов панархистского флота в смертельной игре в кошки-мышки, которую они с ними вели.
При всем при этом он был не самым приятным напарником, которого Хрим выбрал бы для долгой вахты. Неожиданный отбой нападению на Малахронт и ничем не объясненное перенацеливание на Шарванн – планету, стратегическая ценность которой равнялась нулю, – выводили рифтерского капитана из себя. Неужели должарцы разгадали его замыслы?
