Мама бросилась, схватила её и вытащила на берег. Папа плечом раздвигал перед ними толпу кричавших в страхе и смятении людей, и тут на гряде холмов за пляжем показалась цепь солдат в черном. Они не приближались; они только равнодушно смотрели на них, держа оружие на изготовку, и толпа вдруг замерла на узкой полосе песка. Солдаты стояли так близко, что Мойра видела эмблему – красный кулак – на их мундирах.
Высокий черный человек с рыжими волосами шагнул вперед, подняв руки и повернув их ладонями к солдатам.
– Мы не окажем вам сопротивления, – произнес он на уни. – Позвольте нам...
Он так и не договорил – один из солдат лениво шевельнул стволом и нажал на курок. Волосы на голове у черного человека с треском вспыхнули от разряда, и он медленно, ужасно медленно повалился на песок. Высокая женщина, стоявшая рядом с ним, закричала и бросилась на его тело; солдаты не пошевелились.
В наступившей тишине Мойра услышала низкое гудение, и вдруг в руку ей ткнулся мокрый нос. Вздрогнув, она опустила взгляд: Поппо стоял, весь дрожа и поджав хвост под ноги, а она и утешить его не могла. Несколько резких порывов ветра растрепали её волосы – это из-за холмов вывалились и опустились на песок за солдатами несколько пузатых транспортных кораблей.
Люки их отворились, но у Мойры на мгновение затуманился взгляд, и она услышала раскатистый грохот, словно это Телос колотил рукой по голубому куполу неба. Звук был даже не очень громкий, но настойчивый. Она огляделась по сторонам в поисках его источника – многие в толпе делали то же, – но не увидела ничего, что могло бы служить его причиной.
Из транспортных кораблей высыпали новые солдаты в черном и вывели с собой людей, многих в дворцовых одеждах или в элегантных нарядах Дулу – и у всех на лице был страх.
– Они же из дворца! – прошептал отец. – Зачем они пригнали их сюда?
Папин голос прерывался от потрясения.
– Что это за солдаты? – спросила Мойра. – И что они здесь делают?
– Они с Должара.
Она покатала незнакомое слово на языке. Дол-Жар, последний слог напоминал ей кашель, который одолевал её когда она простужалась. Противный звук, но почему-то он вполне вязался с угрюмыми лицами солдат.
Рокот наполнял теперь уже весь воздух, заглушая перепуганные крики толпы и всхлипывания овдовевшей женщины. Земля отвечала на него трепетом – не землетрясением, но мелкой дрожью, словно скалы глубоко под ногами пробуждались от тысячелетнего сна.
Один из прилетевших с солдатами Дулу, невысокий человек в бордово-золотом мундире, спорил с солдатом в остроконечной шапке и кольцами на рукавах, который все пихал ему в руки листок бумаги. Мужчина сердито замотал головой, разорвал бумажку пополам и скомкал. Солдат вытащил из-за пояса длинный нож с зазубренным лезвием и полоснул его по горлу, отступив на шаг, чтобы не испачкаться кровью. С минуту он смотрел на то, как дергается Дулу на покрасневшем песке, потом махнул стоявшему рядом мужчине, чтобы тот поднял бумажку.
