Однако тьму гробницы не нарушало ни одно движение жизни. Достигнув тени одной из групп древних кедров, он спешился и привязал верблюда к низко свисавшей ветке. Стараясь прятаться за деревьями, он с чрезвычайной осторожностью приблизился к храму и медленно его обошел, увидев, что все четыре входа, соответствующие четырем сторонам света, открыты, пустынны и одинаково темны. Вернувшись на восточную сторону, где он оставил верблюда, юноша отважился войти в черную зияющую дыру ворот.
Перешагнув порог, Фариом мгновенно погрузился в мертвую вязкую тьму, тронутую неуловимым запахом тления, и зловонием горелых костей и плоти. Ему показалось, что он шел по огромному коридору, и, ощупывая правой рукой стену, он вскоре дошел до внезапного поворота и увидел голубоватое мерцание где-то вдалеке, возможно, в центральном святилище, где заканчивался зал. В этом сиянии вырисовывались смутные очертания множества колонн, и вдоль них прошествовало несколько закутанных фигур, являя профили огромных черепов. Двое из них тащили в руках человеческое тело. Фариому, замершему в темном зале, показалось, что витающий в воздухе запах разложения на миг стал сильнее после того, как фигуры прошли мимо.
Больше никто не появился, и храм вновь обрел свою мавзолейную тишину. Но юноша, нерешительный и дрожащий, еще много мучительных минут стоял в ожидании, перед тем как осмелиться продолжить свой путь. Гнет смертельной тайны наполнял воздух, делая его похожим на удушающие миазмы катакомб. Фариом, казалось, весь превратился в слух и различил слабое гудение, звук гулких и тягучих голосов, сплетавшихся в хор, который, по всей видимости, исходил из склепов под храмом.
Наконец, прокравшись в конец зала, он заглянул в помещение, бывшее, очевидно, главным святилищем. Его взгляду предстала низкая комната с множеством колонн, которую он смог оглядеть лишь частично в свете голубоватых огней, мерцавших в бесчисленных, похожих на урны плошках на тонких стелах.
Фариом немного поколебался, прежде чем переступить порог этого ужасного зала, ибо перемешанный запах горелой и разлагающейся плоти был тяжелее воздуха. Громкое гудение раздавалось, казалось, из темной дыры в полу у стены по левую руку юноши. В комнате, похоже, не было никого живого, никто не шевелился, кроме колеблющихся огоньков и трепещущих теней. Фариом различил в полутьме очертания огромного стола, вытесанного из точно такого же черного камня, как и все здание храма. На столе, тускло освещенном огоньками в урнах, длинными рядами лежали мертвые тела, и юноша понял, что он обнаружил черный алтарь Мордигиана, на котором возлежали трупы тех, кого призвал к себе кровожадный бог.
