— Может, поторопились?
— Не иначе. Но фирма открылась в марте. Лиза хранила ее телефоны и адрес полгода.
— Но Валентин Петрович запал на женщину из редакции.
— Вдруг он возмездия жаждет, Поля?
— Вдруг. Но тогда он должен быть уверен, что не убивали ни главный, ни головорезы.
— Ну-ну, если головорезы не мужнины, значит, Валентина Петровича.
— Исключено, он чуть было не бросил меня на шоссе. Остается муж.
— Поля, ты не задумывалась, почему он не позвал тебя покурить в любой придорожный ельник, чтобы разобраться? Почему усложнил? Привлек чужих людей?
— Нет.
— Я рад, что ты о нем не думаешь. А обо мне?
— Денно и нощно.
— Продолжай в том же духе.
— Слушаюсь. Вик, есть еще труп Шевелева.
— Без часов.
— Как это?
— Даже часы сняли. Не швейцарские, не обольщайся. Храбрый парень, поселился в лесу без соседей.
— Нас с Борисом неспроста повезли по тому пути. Соседей не было. Шевелева уже не было. Они по наитию потянулись к месту убийства.
— За три версты бы обогнули. Не прикасайся ты к детективам, вредно. А путь этот известен всем автомобилистам, как колдобистый и грязный объезд поста ГАИ.
— Вик, вы хоть что-нибудь раскопали с субботы по среду?
— Не без оного. Нищенка, которая побирается на углу у булочной, отправилась собирать окурки. Она видела женщину, видела зеленую иномарку. Парнишка катался на роликах, чуть не снес женщину же. Это одна и та же птичка, зря я тебя морочил. У нас есть гильзы, есть пуля с дачи Шевелева. Есть четкий отпечаток подошвы под навесом, где колошматили машину коммерсанта. Плюс попытки Валентина Петровича навязать нам свою версию твоего звонка. Помноженные на твои безобразия, Поленька. И, будем оптимистами, деленные на показания Юрьева, который завтра начнет связно говорить. Поля, убери ты этот поднос, мешает же.
Мешает ему! Телефон бы на место подноса. К нему Измайлов мячиком скатился с кровати. И зачастил междометиями. Потом плюхнулся на свою половину, заложил руки за бедовую головушку и рассмеялся:
— Умница, Поля. Отработал ведь Валентин Петрович с десяти вечера, сколько Балкову приперло. Пора брать его на заметку. Женщина из редакции! Никто мне сейчас так не нужен!
Вик, мы квиты. Мне никто так не нужен, как бывший муж. Но я бессловесна. Я — сама немота.
Ума не приложу, что предпринимал Измайлов с целью добиться женщины из редакции. Но я свое дело туго знала: работать по рекламе, по хозяйству, читать, слушать музыку и дотянуть до вечера. Я оставила Вику королевский ужин в выдраенном доме, стопку отутюженных рубашек, крахмального постельного белья и записку: «Ног под собой не чую, милый. Справляйся уж сам. Спокойной ночи». Видимо, мой трудовой порыв потряс и растрогал полковника — он остался у себя. И не догадывается ведь, что при соответствующей сноровке такое супер-обслуживание отнимает два с половиной часа, а не сутки. Я его зарядкой считаю, мне оно не в тягость.
