— Бывают такие насыщенные дни, — оттаял он. — Ты не отдаешь себе отчета, Поленька, насколько удачлива. Автоответчик у меня с определителем последнего номера, а после тебя никто не звонил. Так что вычислить Петровича было делом плевым. И «отдал» он тебя без сопротивления.
— Потому что ты представился мужем.
— Я не так представился, он все равно навел бы справки. Теперь рассказывай, как на духу, что стряслось.
Я не скрыла ничего, кроме профессии Юрьева. Зачислила Бориса в «знакомые парни». И смерть Лизы представила в виде дошедшей до меня сплетни.
— Мне надо обмозговать это, — мрачно признался он. — Если бы сам тебя не вызволил, решил бы, что фантазируешь. Теперь слушай без комментариев. Тебе молчание с трудом дается, но случай исключительный.
— Не волнуйся, встревать не буду.
— Уже встряла.
Я поняла, что заткнуться себе дешевле.
— Поля, собственно, обсуждать-то нечего. Потому что ничего не было. Совсем ничего. Из аэропорта я привез тебя домой, где ты и провозилась по хозяйству до ночи. Сейчас тебя проводят, запомни ребят накрепко. Они сутками будут в машине возле твоего подъезда, то один, то другой. Прежде чем выходить за покупками, позвонишь и скажешь, что собралась. Потом приникай к глазку и жди. И только после того, как увидишь знакомое лицо, открывай дверь. И ни шагу по городу без охраны.
— Без конвоя, — потеряла самообладание я.
— Полина, Валентин Петрович стоит на том, что выручил тебя. Но о предшествующих его появлению событиях знать не желает. Поэтому повторяю: ничего не было.
— Ты соображаешь, что ты предлагаешь? Эти четверо, возможно, убили моего друга.
— Они его убили без «возможно» и зарыли в лесу. Ты сделала все, что могла. Пришла пора о себе побеспокоиться.
— А Валентин Петрович?
— Опять за свое? Он чист, как ангел. Будучи фанатичным бизнесменом, не удержался и занялся бизнесом, забросил удочки насчет рекламы.
«Если бы ты заглянул в мой шкаф, ты бы там полковничьего кителя не обнаружил», — чуть не выпалила я. Сказать ему про Измайлова, Юрьева и Лизу все? Но нужно какое-то приемлемое вступление.
— Помнишь, у тебя была такая тяжелая тупорылая зеленая иномарка? Ты ее продал?
Он рассмеялся:
— Ты неисправима. По-прежнему загадка про авто: «Зеленая, длинная, висит в гостиной». С чего бы мне с ней расставаться? На ней ребята-охранники мотаются по своим делам.
«По своим или по твоим?» — вдруг с ужасом подумала я. Странности его утреннего поведения, машина, которая в очень ранний час оказалась там, где была я, даже отправка Севы с моими родителями складывались в какой-то зловещий узор, обрамляющий смерть Лизы и настойчивые попытки Валентина Петровича выяснить что-то о рекламодателях. Нет, полковник Виктор Николаевич Измайлов — мой козырь, пусть побудет на руках.
