— Давайте не будем больше о вашей семье, Ольга. Заигрывать с вами я не рискую. Но по поводу изготовляемой вами рекламы и ее заказчиков у меня есть насущные вопросы.
— Рекламодателей я не обсуждаю, Валентин Петрович.
— А в знак благодарности?
— За что? «За приют, за ласку»?
— С наследственностью у тебя, вроде, все отлично, артистка, — процедил он.
— Да, не жалуюсь. Но отчего бы не повеселить вас? В знак благодарности…
Терять мне было нечего, кроме зубов. Сейчас брызнут в разные стороны. Чего он добивается? А от чего умерла Лиза? Мы вообще в рекламе или в шпионском ведомстве работаем? Одна уже отработала, впрочем. Но заказчика не выдала, судя по тому, что ко мне привязались. Валентин Петрович пристально меня рассматривал. Потом сменил гнев на милость:
— Сколько же вам платят, Ольга Павлова, за похвальную вашу стойкость?..
Его перебил журчащий зуммер. Он вытащил из расшитого сентиментальными незабудками нагрудного кармана прибор внутренней связи, послушал, поднял брови и удивленно сказал:
— Проводи в кабинет. И пришли в столовую Олега, пусть с гостьей в картишки, что ли, перекинется.
И уже мне:
— Не беспокойтесь, Ольга, это пока действительно будут карты.
Почти сразу дверь распахнулась перед типичнейшим амбалом-охранником. Он шагнул вперед, и из-за него вынырнул… мой муж, бывший, пусть бывший, но он меня нашел.
— Ты в порядке, детка? — спросил он.
Я кивнула.
— Олег, свободен, — почему-то отменил азартное развлечение Валентин Петрович.
И, совершенно обескураженный, удалился с мужем в кабинет.
— Полина Аркадьевна, голубушка, почему вы меня не предупредили? — допытывался Валентин Петрович, однако, заметно изменившимся тоном. — А я ведь собрался обсудить условия, на которых можно поручить вам заказ. Обратил внимание на талантливые материалы госпожи Павловой и мечтал о сотрудничестве. Как замысловато иногда шутит с нами жизнь. Проверяешь журналистку на умение хранить коммерческие тайны рекламодателя, а она — супруга такого уважаемого человека
— И умеет хранить? — усмехнулся муж
— Кремень, — кисло польстил Валентин Петрович.
Я поднялась:
— Спасибо, Валентин Петрович.
— Бог с вами, какие мелочи!
Этот мерзавец чего-то ждал. Ах, да, ручку поцеловать. Этикет. Как хотелось врезать ему. Но сдержанность — второй дар небес мне. После несдержанности.
Мы направились по ухоженной аллейке к выходу с участка, за нами маячила пара телохранителей мужа
— Где это? — шепнула я.
— Потерпи.
Ого, размаха он не утратил. За воротами в наступающих сумерках утопали три иномарки. Я окончила школу на двойки, но то была его школа. Получалось, что Валентин Петрович рыбина еще та, и с мужем они плавают в разных бизнес-прудах.
