— Ольга, почему вы не пьете кофе?
Я едва не растолковала ему, почему.
— Расскажите о потаенном. Что доводит молодых красивых женщин до беспринципной рекламной деятельности? Нравится общаться с бизнесменами? Ищете спутника из боссов?
Ох, и ни фига себе развернулся, прошу прощения. Прямо как о проституции, о рекламе-то. А что доводит мужчин до принципиального жульничества с последующей покупкой особняков? Может, он все-таки к сексу подбирается? К плате натурой за труды? Тогда я не дура, а кретинка. Надо было попросить немедленно отвезти меня домой, рваться звонить несуществующему мужу, уверять, что семеро по лавкам. Я же, лазутчица поневоле, решила выяснить, зачем ему понадобилась. Выяснила? Ладно, спаситель, спутник из боссов, сейчас не рад будешь своей затее. Вы ведь не любите, когда женщины «грузят» вас своими личными «низкими» проблемами.
Этот этюд я еще никогда не играла, поэтому даже разволновалась. В первом классе каждая девочка ищет себе верную подружку. Мои родители в дружбах меня не ограничивали, но настаивали, чтобы я знакомила их с претендентками на свое сердце. И были одни смотрины… Я привела одноклассницу Свету, мама организовала нам чай с тортом и по неведомой никому методике принялась определять, не испортит ли девочка манер ее Поленьки. Света живописала свои семь лет на земле, а мои родители зажимали рты, чтобы не расхохотаться. И потом еще долго ликвидировали хандру заветным: «А Светочка рассказывала…» Со временем смехотропный эффект уменьшался, но они навсегда заставили меня запомнить Светин монолог. Я тогда не понимала, почему взрослые покатывались: девчонка-то яркую трагедию выдала. И только с возрастом мне стало ясно, что смеются не над откровением, а над безудержно откровенничающим о подлежащем сокрытию чудаком. Итак, мужчина, держитесь.
— Что приводит женщину в рекламу? Ах, Валентин Петрович, это клубок неоднозначностей.
Я тряхнула головой и уставилась ему в глаза. Нечистыми они были. Ну, тем более получи.
— Проблемы, знаете… Папа у меня алкоголик, запойный алкаш. С его стороны родственников нет.
Валентин Петрович брезгливо пригорюнился.
— А у мамы есть старшая сестра, она с нами живет. Только она дурочка.
Спрятал губы в кулак? Добивай его, Поля.
— Моя мама раньше тоже дурочкой была, но ее вылечили…
Хрюкнув «Пардон», он выскочил из столовой. Я перевела дух.
Вернулся он минут через пять, спокойным, деловитым и развязным, что означало — церемонии окончены. Ну, к делу.
