Затем она тайком увиделась со своим любовником, но Генри Говард, избалованный, надменный и неопытный, думал только о том, что скажет и сделает его могущественный отец, если узнает об этом. Он побоялся открыться даже своей матери и прогнал девушку прочь. От стыда и отчаяния бедняжка в тот же день повесилась в сарае своего отца. В округе разразился грандиозный скандал. Люди герцога только об этом и говорили.
Герцог Норфолк разъярился. При всех своих недостатках кое в чем он оставался порядочным человеком. Когда у него произошла такая же история с кузиной Бесс, он оставался рядом с ней до конца, хотя и не мог на ней жениться: и он, и она уже были помолвлены с другими. Его сын отнюдь не проявил такого сильного характера, но, к счастью, внук согласился взять вину на себя. Никто даже и не вспомнил, что в то лето, когда девушка забеременела, Вариан был дома, в поместье своего отца. Зато все сразу припомнили, что мать графа Марча сама незаконнорожденная. Заговорили о его дьявольски-мрачной обольстительности, и многие женщины начали задумываться: а каково это — быть его любовницей? Нескольким удалось познать это на собственном опыте, и они не только насладились им, но и потихоньку обсуждали его между собой. Незамужних девиц начали прятать от графа. Его признали опасным человеком.
С некоторых пор граф Марч начал подумывать о браке. Ему не хотелось и дальше носить на себе бремя последнего представителя своего рода. Ему хотелось иметь сыновей и дочерей, но отголоски старой истории никак не затихали.
Ни в одной порядочной семье не согласились бы даже обсуждать возможность брака дочери с человеком, так бессердечно поступившим со своей беременной любовницей.
Только теперь граф Марч понял, что ни в коем случае не должен был принимать на себя вину своего юного дядюшки. То, что общество с готовностью простило бы пятнадцатилетнему Генри, сыну великого герцога, оно никогда не простит Вариануде Винтеру, которому в тот момент исполнился двадцать один год. В таком возрасте мужчина должен уже кое-что соображать, особенно принимая во внимание историю его собственной матери. Даже его дед уже почти признал, что тогда они совершили ошибку. Но… слишком поздно. Так или иначе завтра у него появится жена, пусть даже он получит ее довольно-таки подлым путем.
Войдя в свою спальню, граф позвал прислуживавшего ему мальчика. Тот вышел из гардеробной.
— Когда мы в последний раз меняли простыни, Тоби? — спросил граф.
