— Не забудьте вытереть между пальцами, — наставляла Горауин.
Наконец, когда Бринн Пендрагон был чище, чем в день своего рождения, девушки отступили.
— От меня и вправду пахнет цветами, — проворчал он.
Аверил протянула ему чистую рубашку.
— Завтра можешь поваляться в свинарнике, братец, — улыбнулась она. — Тогда нам будет что отмывать.
— Сначала поймай меня, — раздраженно буркнул он.
— Не волнуйся, Бринн, поймаем, — ангельским голоском заверила она.
— Иди спать, сын мой, — спокойно приказала Аргел. — Завтра мы с отцом поговорим с твоими сестрами.
Она поцеловала его в мокрую макушку, и мальчик послушно направился к выходу, но у порога обернулся и вежливо сказал:
— Доброй ночи, мама. Доброй ночи, тетушки. Доброй ночи, отец.
— Молодцы, девушки, — сдобрила Аргел, — но умение еще нужно отточить. Будете мыть брата каждый день, пока я не посчитаю, что вы уже всему научились. А теперь идите к себе. Пусть Господь хранит вас и подарит добрые сны этой ночью.
Сестры присели перед хозяйкой замка, поцеловали отца и своих матерей и вышли. Они спали вместе на большой кровати в комнате на самом верху. Добравшись до спальни, они сняли юбки и туники, умылись и почистили зубы тряпочкой. По очереди расчесали друг другу волосы и заплели в косы. Потом поднялись на постель, задернули занавески, укрылись меховым покрывалом и долго молчали.
— Заметили достоинство нашего брата? — спросила наконец Аверил. — Кажется маленьким, хотя отец утверждает, что у взрослого человека оно больше.
— Но ему и десяти нет, — защищала Майя брата. — Оно станет больше, когда он вырастет. Так мать сказала. Хотела, чтобы я все знала заранее, чтобы не испугалась, когда буду мыть мужчину.
— Насколько больше? — удивилась Джуния. — По-моему, совершенно бесполезный кусок плоти, болтающийся между ног Бринна. Зачем он нужен? Разве что мочиться?
Сестры захихикали.
— Мать говорит, что возбужденный мужской отросток удлиняется, становится толстым и твердым, как палка, — сообщила Майя.
— Но зачем? — допытывалась Джуния.
— Потому что, глупая ты гусыня, мужчина сует его в тебя, и получается ребенок. Будь он мягким, ничего не вышло бы.
— Куда именно сует? — заинтересовалась Джуния.
— Мы тебе покажем, — пообещала Аверил, переглянувшись с Майей, которая, наклонившись, прижала сестру к перине. Аверил задрала камизу Джунии, прижала палец к безволосой щелке и раздвинула сомкнутые створки.
— Сюда. Глубоко. Не хочу забираться дальше, сестра, чтобы не сделать тебе больно.
