Теперь, когда известно, что я слежу за Соней Дутко, они будут действовать очень быстро. Конечно, запросят инструкции, но могут сначала взломать дверь, и тогда...
Мне не нравится причинять беспокойство городским службам, но иногда невозможно привлечь внимание к какому-то зданию иным путем. Я нашел будку в нескольких шагах от отеля, позвонил в пожарное депо, проорал, как какая-нибудь истеричка, что из верхнего окна «Шривспорт-отеля» клубами вырывается дым, и повесил трубку. Потом поджег мусорный ящик на заднем дворе гостиницы и ухмыльнулся. Сначала приедут пожарные, потом — полиция, и все тут перекроют, мышь не пробежит, пока они не выяснят, в чем дело, и не уберутся восвояси. Я сел в такси и отправился в «Брайам-отель».
Энн не слышала, как я вошел, спала, свернувшись, на кровати. Одеяло сползло, она расслабилась в глубоком сне; одежда была свалена в кучу на стуле.
Я присел на краешек кровати и провел пальцами вдоль ее атласной спины, потом стал гладить затылок, где были такие пушистые завитки волос, пока она не задвигалась нетерпеливо, повернувшись ко мне лицом и улыбаясь во сне...
— Энн!
Она зачмокала губами, и я ущипнул ее за попку:
— Эй, крошка, проснись!
Как ребенок, она поджала ноги и свернулась калачиком. Я усмехнулся и пощекотал ее:
— Вставай!
Она проснулась, но не сразу узнала меня.
— К черту...
— Прости, котенок. Должен был тебя разбудить. Я нашел Соню, и ты мне нужна.
Она встала с кровати и с полным равнодушием к прелестной наготе своего тела стала натягивать одежду. Теперь она уже окончательно проснулась. Пока Энн одевалась, я подошел к окну и посмотрел вниз. Даже в этот час город напоминал чудовищного спрута, обвившего мерцающими щупальцами ряды домов и ждущего свою жертву.
— Что случилось?
— Она в «Шривспорт-отеле», все в порядке. У нее с собой темный парик, записалась под чужим именем. Трое подходят под ее приметы: Робертс — номер 511, Хопкинс — 300 и Грэйс — 434. Снаружи за ней следят, мне влепили вслед две пули. Я поджег ящик с мусором и вызвал пожарных. На некоторое время улицу перекроют, так что никто не пройдет ни туда, ни обратно, особенно мужчины, вот я и хочу, чтобы пошла ты.
Она согласно кивнула.
