– Как бы теперь подошли нам те добрые ткани на стену, что хотел отдать тебе Вестейн! На мой взгляд, это отнюдь не одно и то же: получить их насовсем или получить их на время, и я желал бы, чтобы ты теперь послал за ними.
Торкель отвечает:
– Все знает тот, кто знает меру. Я не стану посылать за ними.
– Тогда я сделаю это сам, – сказал Торгрим и велел пойти Гейрмунду.
Гейрмунд говорит:
– Сделаю любую работу, но эта не по мне. Тогда Торгрим подходит к нему и дает со всего маху пощечину и говорит:
– Ступай-ка, если это тебе больше нравится!
– Теперь пойду, – сказал тот, – хоть мне это еще меньше нравится. Но будь уверен, уж я позабочусь о том, чтобы подобрать пару к тому лещу, что ты дал мне. В долгу не останусь.
После этого он пошел, и когда он приходит в Холм, Гисли и Ауд как раз собираются завешивать стены. Гейрмунд сказал, зачем он пришел, рассказал и о том, как все это вышло. Гисли спросил:
– Ну что, Ауд, хочешь одолжить им эту ткань?
– Ведь ты не потому меня спрашиваешь, что не знаешь, что я не хотела бы оказывать им ни этой услуги, ни какой иной; слишком много чести.
– А как смотрел на это мой брат Торкель? – спросил Гисли.
– Он был доволен, что меня посылают.
– Это решает дело, – сказал Гисли и вышел с ним, отдав ему ткань. Гисли идет с ним до самой ограды и говорит: – Теперь вот что. Благодаря мне ты ходил не напрасно. Но хочу я, чтобы и ты пошел мне навстречу в одном важном для меня деле, ведь где подарок, там и отдарок. Хочу же я, чтобы ты сегодня вечером отодвинул засовы у трех дверей. И тебе не мешает помнить, как тебя уговорили идти сюда.
Гейрмунд спрашивает:
– Здесь не будет опасности для твоего брата Торкеля?
– Никакой! – сказал Гисли.
– Тогда так и будет сделано, – сказал Гейрмунд. И, вернувшись домой, он сбрасывает ткань с плеч. Тогда Торкель сказал:
– Гисли по своему терпению не чета другим людям, и он поступил лучше нас.
– Это как раз то, что нам нужно, – говорит Торгрим, и они завешивают стены.
К вечеру приходят гости. А небо затягивается облаками, и вечером падает хлопьями снег и засыпает все тропы.
Вечером приходят Бёрк и Эйольв и с ним шесть десятков человек, всего там собралось сто двадцать гостей, а у Гисли гостей вдвое меньше. Вот сели люди в Холме вечером пить, а потом ложатся по лавкам и засыпают. Гисли сказал своей жене Ауд:
– Я не задал корма коню Торкеля Богача. Выйдем вместе, и ты запри за мной и, пока я хожу, не ложись, а когда вернусь, отопри мне.
