– Погоди, человече, – сурово перебила его женщина, – ты сказал, что говорил о дочери с князем Святославом? О чем же ты его просил?
– Как же, как же! – отозвался Микула. – Я ему все рассказал, вот как вам, просил помочь разыскать мою Малушу.
– И что же князь?
– «Ты не тужи, Микула, – сказал князь, – будешь в Киеве – найдешь Малушу. И я сам помогу, поищу ее… Жива она и здорова, где же ей быть? Найдем, найдем нашу Малку…» Так сказал князь.
Наступило молчание, необычайно длинное, невыносимое. И мужчина и женщина не отвечали ничего.
– Тебе сказали правду о твоей дочери Малуше, – проговорила наконец женщина. – Она была тут, на Горе, потом княгиня Ольга послала ее в свое село…
– Где же это село? – спросил Микула. – Скажи мне, женщина, я пойду туда, найду ее, заберу в Любеч.
Женщина обернулась лицом к Днепру, долго смотрела на серебристую переливчатую дорожку на воде, и в эту минуту Микула увидел ее нос, подбородок, глаза. Нечто странное, невероятно грустное и даже больше – страшное, неповторимое, родное почувствовал Микула в этих глазах. Но длилось это только одно мгновение. Женщина снова обернулась в сторону Микулы, лицо ее снова стало темным.
– Не ищи свою дочь, воин, – произнесла женщина, – потому что она умерла.
Он вскочил, умоляюще протянул вперед руки.
– Что ты сказала, женщина?! – крикнул Микула. – Нет, мне, должно быть, не то послышалось! Женщина, – он шагнул вперед, – скажи мне правду, неужто она, моя Малуша…
Женщина опустила голову, но повторила твердо, ясно:
– Да, человече, твоя дочь Малуша умерла.
– Когда?
– Весной… Тогда же, как погиб князь Святослав.
– Вместе с князем Святославом? О, боги, боги! Так скажи же, скажи мне, где ее могила? Если нет ее в живых, пойду хоть помолюсь богам и сотворю жертву.
Женщина промолвила:
– Не найдешь ты могилы Малушы… утонула она в Днепре…
3
Охватив голову руками, сидел Микула, – он не слышал, не видел ничего, что творилось вокруг. Мужчина и женщина немного постояли, попрощались, вышли из лодии, поднялись на крутой берег и пошли тропинкою над Днепром. Так шли они долго, молча среди кустов и деревьев, впереди женщина, за нею мужчина. Наконец женщина остановилась.
Перед ними расстилался широкий, осыпанный серебристой росой луг, высоко вверху висел светло-голубой месяц, Далеко за лугом катил свои воды Днепр.
– Боже мой, Боже мой! – Женщина, задыхаясь, схватилась за грудь. – Бедный, несчастный отец мой Микула…
Она пошатнулась и, вероятно, упала бы, но Тур подхватил ее, усадил на какой-то пень, а сам сел на землю рядом с нею. Потрясенная всем, что случилось этой ночью, Малуша положила голову на плечо Тура. Он осторожно обнял ее за плечи.
