— А ты, я смотрю, и в стражу без бабы не ходишь, — зевнул во весь рот подошедший Соколик.
— Это мое дело, — буркнул Торуса. — А твоя задача — зрить в оба.
— Женка-то уж топтаная, — хмыкнул Соколик. — И не одним селезнем.
Соколик нарывался на ссору, но Торуса лаяться с ним не стал. Все же не безусый он отрок, чтобы на щенячий визг отзываться. А Соколик оттого задирается, что средь боготуров он по возрасту последний и безусой своей юностью тяготится. Вот ведь молодо-зелено. Усы через год вырастут, а за это время из-за длинного языка можно головы лишиться.
— Ты тут посторожи до света, — усмехнулся Торуса. — Может, в твои силки совсем свежая утица попадется. А еще говорят, что безусых снежные бабы любят.
Соколик запыхтел от обиды, но Торуса не стал ждать, когда его прорвет руганью, и направился в терем, дуя на замерзшие пальцы. Соколик что-то крикнул ему вслед, но слова юного боготура, не долетев до ушей Торусы, попадали подмороженными комочками в снег…
С Лепком Торуса разобрался быстро, да и не посмел бы приказный перечить боготуру, тем более в таком деле, как жертва богам. Вилявый тивун затряс плешивой головенкой, заморгал умильно глазами и принялся уверять Торусу, что женщины его не так поняли.
— Лады, — не стал его больше тормошить боготур. — Есть у тебя здесь место, где можно с женкой с глазу на глаз словом перемолвиться?
— А как же, — расплылся в улыбке Лепок. — Говорят, на этом ложе сам Листяна спал. А какие женки ему отслуживали!..
— Про его женщин не скажу, но городец хороший был у колдуна, — вздохнул Торуса. — Жалко, в забросе пропадает.
— Раньше это место проклятым считалось, но раз боярин Драгутин сказал, что Перун огнем своим место сие очистил, то, значит, так оно и есть, — зашептал Лепок. — Боярин Драгутин из первых Даджбоговых ведунов, кому же верить, как не ему?
— Ты это к чему клонишь? — насторожился Торуса.
— Я к тому, что городец сей восстановить нетрудно. Пригнать нужно смердов, и они за две-три семидницы все в прежнее благолепие приведут.
— Может, и приведут, — пожал плечами Торуса, — но мне в этом какая корысть?
— Так ведь городцом будешь владеть ты, боготур. Места здесь богатые дичью, земля жирная, жито будет спеть прямо на глазах. Опять же река рядом ходкая, торговцы по ней плавают взад-вперед.
— Городишь невесть что, — отмахнулся Торуса. — Где я тебе смердов возьму, чтобы восстановить городец? Я у своего отца младший сын, да и семья наша избытком жира похвастаться не может. Все мои нажитки — конь да бронь.
