– За Наташку!
Все закричали, захлопали в ладоши и выпили за Наташку. Я тоже выпил. Залпом. До дна. И захмелел. Тепло пробежало вдоль позвоночника, проникло в кровь и разлилось по всему телу.
– Где ты учишься, Иван? – обратилась ко мне Наташа.
– Нигде, я работаю, – ответил я. Наташино лицо от удивления вытянулось.
– Что, уже закончил? – неуверенно спросила она.
– Да нет, не закончил. – Я краем глаза взглянул на Катю и, придавив на всякий случай ее ногу под столом, громко сказал: – Я на заводе работаю, слесарем.
Мое заявление имело некоторый успех. Девицы заинтересовались моей особой, и, хотя Игорь еще продолжал удерживать мужскую аудиторию, я заметил, что и там произошло легкое движение.
– Собираешься поступать? – с участием спросила Наташа.
– Куда ж мне поступать с такой анкетой, – простодушно сказал я.
– А-а… – Наташа запнулась и беспомощно взглянула на Катю. Та с невозмутимым видом потягивала вино.
– Я же сидел, – сказал я как можно беспечнее. – Пять лет оттрубил… в зоне.
В комнате воцарилась пауза. Игорь еще пытался как-то заполнить ее демонстрацией очередного сверхубойного приема, но, уразумев, что его уже никто не слушает, затих сам собой. Я спокойно взял нетронутую бутылку виски и, легонько взвесив в руке, спросил у Наташи:
– Покрепче ничего нет?
– Что? – растерялась Наташа.
– Спирта, говорю, нет?
Наташа виновато развела руками и промямлила:
– Нет… спирта нет…
Я сокрушенно вздохнул и, налив себе полный бокал, вопросительно взглянул на ребят. Они заволновались и стали поспешно пододвигать мне свою посуду, куда я щедро, до края бухал виски. Наливая Игорю, я не удержался от провокационного вопроса:
– Полную?
– Разумеется, – ответил он, занервничав, и пробасил: – Я в общем-то тоже спирт предпочитаю…
– Какой? – спросил я с подозрением.
– Что какой? – смутился Игорь.
– Спирт какой предпочитаешь?
– Спирт?.. – Игорь заерзал в кресле. – Медицинский, девяностошестипроцентный… – Он запнулся и добавил отчаянно: – Неразбавленный!..
– Понятно. – Я сделал многозначительную паузу, после чего задумчиво проговорил: – Да, медицинский – еще куда ни шло. Хотя по мне, ничего нет лучше обычного древесного спиртяги…
– Разве его можно пить? – робко спросила Люда.
– Это уж кому как, – усмехнулся я ее наивности.
После этого акции Игоря начали стремительно падать. Девочки смотрели на меня глазами, полными беспокойства и тайного восторга. Присутствие в компании отпетого уголовника внесло в заурядный вечер элемент мрачной романтики. В комнате, кажется, запахло дымом таежных костров, дальними дорогами, забытыми богом полустанками. За всем этим вставала другая жизнь. Она казалась большой и серьезной. Там неумолимо и упорно прокладывали дороги. Там женщины страдали от несчастной любви и мужчины ненавидели неверных женщин. Там смеялись и плакали, совершали преступления и героически жертвовали собой. Там была жизнь, пугающая и влекущая своей непридуманной правдой.
