– Масами Арисава, если я не ошибаюсь?.. Не ошибаюсь? Замечательно! По поводу… Скажем, в порядке заявленной очерёдности… Между Толстым и Тургеневым дуэль не состоялась, ведь правда? Или я что-то путаю?
– Ну-у…
– Стажёр Арисава?! Я жду?
– Так точно, не состоялась!!
– Так-с, это был первый номер нашей программы. Кто у нас дальше? – Маркс и Бакунин? Ага, Бакунин кем был? – правильно, анархистом, человеком неблагонадёжным, отщепенцем. А вы?! Вы?! Будущие офицеры пожарной охраны вольного города Вавилона?! Без пяти минут дипломированные фениксы?! И сравнивать себя с Бакуниным?! Арисава?!
– Я!
– Вы ассоциируете себя с Марксом?
– Никак нет!
– И в корне неверно делаете, стажёр Арисава! Чем закончилось недоразумение между Бакуниным и Марксом? А?!
– Маркс вызов не принял…
– Совершенно верно! А почему?
– Трус потому что…
– Трус?! Ай-я-яй, дорогой мой Масами, вы меня разочаровываете! Вам что? неизвестно, что Маркс был известным дуэлянтом?! Что он гордился шрамами на своём лице?! Шрамами от шпаг боннских студентов, с которыми он имел честь драться?!
А?!
– Возможно, я не прав.
– Вы именно не правы. А хотите, поясню? – почему Карл Маркс отказался?
– Будьте добры, Ник Юсупович-сан.
– А потому что у него цель в жизни была! Потому что он мечтать умел! И знал, что способствует достижению цели, а что может свести в ноль все усилия! Понимаете, к чему я клоню, а?
– К тому, что долгая, кропотливая и трудная учёба в академии может пойти слону под хвост из-за одного неверного шага?
– Так точно, дорогой мой Масами! Всё-таки интеллектом вас Будда не обидел… – Спитфайр закурил. – Кстати, насчёт последней пары: Волошин выстрелил в воздух…
– …а Гумилев промахнулся.
– Нехорошо, Масами, перебивать старших по званию. Но ответ засчитывается. Ибо верен… Всех жду в депо через час. Большая просьба: не опаздывать. А с вами, господа… – Ник Юсупович повернулся к Джамалу и Акире. – С вами будет отдельный, крайне неприятный разговор.
…и разговор был действительно неприятным.
– Чужие, они, знаешь, вообще. Не наши какие-то. Больно наглые. Чо кривишься? Наглые-наглые. Кафе свои понастроили, травят народ дрянью всяческой. Разной. Лягушками этими паскудными. Вот ты, Орестовна, пробовала лягушек? Ужас какая дрянь – жрёшь её, а она из-под майонеза кетчупом квакает, жалостливо так: ква, ква.
– Ты, Петровна, свисти, да не пересвистывай. Нормальные хлопцы, Чужие-то. Моя онучка, Марьяшка, за Чужого-то выскочила и довольна и не нарадуется: не гулящий, не курить, не пьёть, в карты не играеть – совсем! – религия у них, понимаешь, хвилосохвия не позволяеть – в карты-то. Вот помню, мой Васыль-Васылёк частенько бывало умантюлит в прехверанс да на всю ночку – и аванса как не было. И вдрободан. До синих веников. Лыка не вяжет. А ему на первую смену, за верстак, болты на звездолёты резать. Уразумела, да? А там строго, о-о, как строго. Так что ты, Петровна, свисти, да не пересвистывай.
