— Подозрения зародились у меня еще до отъезда из Личфилда. Вы последовали первому правилу успешного обмана: опираться на реальные факты и как можно меньше выдумывать. Однако с двойной наживкой — несметное сокровище и фантастическое животное — вы переборщили. Чудовища Лох-Малкирка, одного, без всяких дальнейших приукрашательств, вполне хватило бы, чтобы привести меня сюда. Вы об этом не знали — поэтому пришлось добавить галеон и золотые слитки, о которых должен был поведать мне умирающий.
Макларен виновато улыбнулся.
— Но ведь план сработал. Вы приехали, что, признаться, меня удивило. Так где же здесь ошибка?
— Ваш план дал сбой не на основных сюжетных ходах, а на всяких мелочах. Вы наняли хороших актеров — без них тут было никак не обойтись, — и они прекрасно вжились в роли, во всяком случае, доктора Монктона им обмануть удалось без труда. Кроме того, подозреваю, вы велели им опасаться моего осмотра, потому что я непременно разоблачил бы притворство. Зато там оказался полковник Поул, и он-то как раз сумел разглядеть то, что ускользнуло от внимания Монктона. Откуда у лудильщика могли оказаться руки джентльмена, и почему бред не сопровождался горячкой?
— Мы недостаточно тщательно отбирали актеров — но вы все равно приехали. Почему? Не понимаю.
— Причина не в сокровищах и даже не в дьяволе. Причина — наживка, о которой вы и не предполагали, — сама тайна. Еще до отъезда из Личфилда я спрашивал у себя — зачем кому-либо так стараться заманить меня сюда, за триста миль от дома? Это-то любопытство и стало моим главным мотивом — но что было мотивом для них, тех, кто заманивал меня? С самого первого момента я был крайне заинтригован, а когда наконец добрался сюда, впал в еще большее недоумение. Ибо тут оказался Гогенгейм, а я, хоть убей, не мог представить себе, как он вписывается в общую картину.
Макларен обвел взглядом кольцо скорбных лиц и пожал плечами.
— Доктор Дарвин, я обещал рассказать вам правду и сдержу слово. Но клянусь этим самым человеком, который лежит сейчас беспомощный перед нами — а для меня нет клятвы выше, чем имя принца Чарльза Эдуарда! — я понятия не имею, зачем приехал Гогенгейм. Он ни в коей мере не входил в мой план, и его появление меня просто ошеломило. Простите, что вас разочаровываю.
— Ничуть не разочаровываете, — возразил Дарвин, удовлетворенно качая головой. — То, что вы сейчас рассказали, дополняет всю картину, и теперь я сам могу сообщить вам ответ. Что до того, каким образом Гогенгейм сразу же по моем приезде узнал, что я врач, загадки не составляет. Вы сами сообщили ему, машинально упомянув, что в Малкирк едет «доктор Дарвин». С тех пор Гогенгейм так и думал обо мне как о «докторе», но при первом же нашем разговоре это обстоятельство сильно смутило меня и сбило с толку. Что же до всего остального, Гогенгейм невольно оказался просто-напросто отвлекающим фактором, тем самым пунктом, в котором ваш замысел претерпел дополнительное осложнение. Вспомните об инструменте, посредством которого ваш план был приведен в исполнение — о наемных актерах, — и вы все поймете. Гогенгейм…
