Дома — пожечь, людей — побить».
Вы — как? А я бы с ним не спорил.
Наоборот, ему бы вторил,
И рассказал бы, как потом
Детей сравняли со скотом.
* * *
Год был, пожалуй, тридцать пятый.
Уклад как встарь. Но вот помятый
Привесили флажок у дома.
«Петь, ты чего?» — «Эт, дядь, райкома!»
«Слышь, выдрал бы тебя отец,
Да он на небесах жилец.
Придумал ведь, дурной: «Райкома!»…
Нужон ты ей — в избе солома».
И обманулись. Петька ей
Всех крепких мужиков милей.
Ну, в общем, глазом не моргнули,
А уж колхоз. Всех затянули…
Кого силком, где обманули,
А были — вечным сном уснули
3а этот самый за колхоз.
Да… Жизнь он новую принес.
Пролилась человечья кровь -
Из ряда вон для мест тех новь.
Досель суровы нравы были,
Но был порог — Христа здесь чтили.
Без ханжества, с простою верой.
В людей и труд, добра примеры.
И вдруг — разлом, наискосяк,
Представь. Мозги нараскоряк…
* * *
Но время лечит и калечит -
Там жизнь идет, и в ней не вечен
Ни он, ни я, ни наша скорбь,
Одно всегда — хребет свой горбь.
Во все века налоги были:
Оброк, на барщину ходили,
Но это, братцы, все цветочки,
То сладкий сказ для малой дочки.
Теперь куда как просто стало:
Сколь ни дал бы — им было мало.
Хоть сутки напролет протопай,
А все затирка в печке — лопай!
Все, что нажили, отобрали.
Отрез сукна, и тот прибрали.
«Дом двухэтажный?!» — «Рыбконторе!»
Да разрослась, убрали вскоре.
И то сказать, как без нее?
Учет, контроль — гори хоть все.
Не дай бог что-то недобрать -
Хозяин может и поддать.
Конторским тож кормиться надо
(Знавали там вкус шоколада),
А потому тот ихний враг,
Кто на хозяина батрак.
* * *
Война. Всех мужиков призвали.
Потом ребят. В семнадцать брали.
И бабы в вой по ним рыдали -
Почти что всех поубивали.
Добавили еще налоги
(На баб, детишек-где вы боги?!)
От голода среди тайги
Впервые мерли старики.
Но говорят: кому война,
А кой-кому и мать родна.
Деревню просто раздирали
Как воронье, ее клевали.
Брала косая ребятишек,
Но все же мало. Тех мальчишек
И их сестренок лес спасал:
Что взять могли — то отдавал.
* * *
Конец войне, а жизнь все та же,
Посвирепее еще даже.
Подняли головы ублюдки:
Войне конец! Смелее, урки!
А этих урок за войну…
Заполонили всю страну.
Пусть не сидел тот счетовод,
Но уркой стал. И тем живет.
А кто не урка — жилы рвал,
Иначе — на лесоповал.
И дива нет — с петлей на шее
Стал люду хлеб Христа милее.
Когда в глаза лгут раз за разом
Немногим не грозит зараза.
И все. Деревня умерла. -
Так, по инерции была…
Какие только ухищренья,
Чтоб усыпить неволи бденье,
Ни применяли на те поры.
