– Подойди ближе, Джордж, – произнесла она. – На этот раз я не хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, – я лишь хочу, чтобы ты знал правду. Встань здесь передо мной.
Это была Мэвис.
– Я люблю тебя, Мэвис, – воскликнул Джордж. – Я люблю тебя с тех пор, как ты вытащила меня из тюрьмы в Мэд-Доге.
– Посмотри внимательнее, – сказала Стелла.
– Стелла? Что случилось с Мэвис? Я кружу, я кружу…
– Не обманывай себя, Джордж. Ты прекрасно знаешь, что мгновение назад я была Мэвис.
– Это кислота, – вымолвил Джордж.
– Кислота только раскрывает твои глаза, Джордж. Она не творит чудеса, – сказала мисс Мао.
Я кружу, я кружу…
– О Боже! – пробормотал Джордж, подумав: «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».
И снова увидел Мэвис.
– Ты понимаешь, Джордж? Понимаешь, почему не видел всех нас одновременно? Понимаешь, почему, желая заняться любовью со мной, получал то, что хотел, трахая Стеллу? Понимаешь ли ты, что я не одна и не три женщины, а бесчисленное множество женщин?
У него на глазах она становилась краснокожей, желтокожей, чернокожей, смуглой, юной, зрелой и пожилой, превращалась в светловолосую норвежку, черноволосую сицилийку, гречанку с горящими глазами, высокую ашанти, масаи, раскосую японку, китаянку, вьетнамку и так далее, и так далее.
Бледнолицый продолжает менять цвет кожи, как это обычно происходит с людьми, когда ты смотришь на них под пейотом. Сейчас он выглядит почти как индеец. Поэтому с ним легче говорить. Почему люди не меняют цвет? Все мировые проблемы вызваны тем, что люди всегда сохраняют один и тот же цвет кожи. Джеймс многозначительно кивает. Как обычно, пейот открыл ему великую Истину. Если бы у белых, черных и индейцев все время менялся цвет кожи, в мире исчезла бы ненависть, потому что никто не знал бы, какой из народов ненавидеть.
В шатре царил полумрак. Чей это был дух, черт побери? – недоумевал Джордж. Убедившись, что его собеседница исчезла, он выскочил из шатра. Никто не обратил на него внимания. Хагбард и все остальные с трепетом взирали на колоссальную фигуру золотой женщины в золотых одеждах с буйно развевающимися золотисто-красно-черными волосами, возвышавшуюся над баварскими соснами. Женщина удалялась крупным шагом и при этом все больше увеличивалась в размерах. В ее левой руке сиял громадный золотой шар. Она перешагнула забор, огораживавший зону проведения фестиваля, с такой легкостью, словно это был дверной порог.
Хагбард положил руку на плечо Джорджа.
