Во второй половине дня мы прибыли в Гаагу. В кабинете майора Стивенса, слегка перекусив, мы сразу же приступили к переговорам. Мы сошлись в следующих пунктах: устранение Гитлера и его ближайших сотрудников; немедленное заключение мира с западными державами; восстановление независимости Австрии, Чехословакии и Польши; отказ от политики экономической автаркии Германии и планового хозяйства, а также возвращение к золотому стандарту. С другой стороны, было учтено и то, что необходимо оставить открытым «клапан» для избытка немецкого населения, возможно, путем возвращения германских колоний.
Решение, к которому мы пришли, было записано и послужило основой для телефонного разговора майора Стивенса с центральным управлением разведки в Лондоне. Примерно через полчаса он вернулся и сообщил, что Лондон положительно отнесся к предварительным результатам переговоров; правда, необходимо еще переговорить с министром иностранных дел лордом Галифаксом, но решения можно ожидать сегодня же вечером. Важное значение, по его словам, имеет наше согласие действовать в связи с установленными сроками.
Совещание длилось около трех с половиной часов, и тем временем, несмотря на то, что я проглотил пачку аспирина, у меня на самом деле разболелась голова. Поэтому во время телефонного звонка Стивенса я на минутку вышел в коридор, где находился туалет с умывальной. Только я смочил виски холодной водой, как неожиданно за моей спиной появился капитан Бест. «Вы всегда носите монокль?» — спросил он меня, как мне показалось, слишком подчеркивая значение своих слов. Хорошо, что я наклонил голову над умывальником и он не видел моего лица. Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. Однако я быстро взял себя в руки и ответил: «А знаете, такой же вопрос я хотел задать вам». Мы оба рассмеялись.
После совещания мы поехали на квартиру одного голландца, сотрудника капитана Беста. Мы умылись и переоделись в выходные костюмы, так как были приглашены на ужин к Бесту. На его частной квартире появился и Стивенс, сообщивший нам, что он только что получил из Лондона положительный ответ. Из последующей беседы мне стало ясно, что Англия рассматривает войну против Гитлера как вопрос жизни или смерти и исполнена решимости продолжать ее до конца, не считаясь с жертвами.
Бест произнес небольшой любезный тост, на который мой друг де Кринис ответил с истинно венской элегантностью. Ужин был великолепен — редко приходилось мне отведывать таких свежих и вкусных устриц. Превосходны были и вина — взаимные тосты следовали один за другим. Агент Ф-479, который тоже был приглашен на ужин, незаметно для окружающих дал мне понять, что мы можем быть в высшей степени довольны достигнутыми результатами.
