Скоро опыт показал, что эти громадные экономические «империи» оказались трудноуправляемыми, и понадобилась очередная хозяйственная реформа — разукрупнение министерств и создание более дифференцированных центров хозяйственного управления.
…На трибуне Мавзолея члены Президиума ЦК, лидеры крупнейших коммунистических партий мира. С надгробными речами выступили Г. Маленков, Л. Берия, В. Молотов.
Молотов говорил внешне спокойно, размеренно, но с большим внутренним волнением:
— Сталин — великий продолжатель дела Ленина… Мы по праву можем гордиться тем, что последние тридцать лет жили и работали под руководством товарища Сталина. Мы воспитаны Лениным и Сталиным. Мы ученики Ленина и Сталина. И мы всегда будем помнить то, чему до последних дней учил нас Сталин…
Я смотрел на Молотова и поражался. Я знал, что в сутолоке истекших пяти дней после смерти Сталина просто не успели рассмотреть вопрос о жене Молотова; ни в чем не повинная, она, уже в преклонном возрасте, всё ещё томилась в тюремной одиночке. В моей памяти мелькали картины, как в последний период Молотов скромно ждал в приемной Президиума ЦК вместе со всеми другими работниками, когда его вызовут в зал заседаний по какому-нибудь конкретному вопросу — Сталин не ввел его в так называемое Бюро Президиума. Вспоминал я и с какой беспощадностью обрушивал Сталин после XIX съезда на Молотова свои обвинения в его якобы морально-политической «капитуляции перед американским империализмом».
И вот Молотов у гроба Сталина. Какую же нужно иметь закалку политического деятеля, отрешенность от всего личного, чтобы теперь исходить только из интересов государства и не привносить ничего личного, что могло бы причинить им ущерб. Много позже я вспоминал об этом, когда Хрущев с какой-то зоологической злобой и разнузданностью глумился над прахом Сталина, совершенно пренебрегая интересами государства и преследуя только свои личные, корыстные цели.
Траурный салют. Соратники Сталина поднимают с постамента гроб и несут в Мавзолей. Вся страна замирает в траурной скорби. В двенадцать часов останавливаются на пять минут поезда, пароходы, машины. Замирает работа фабрик и заводов во Франции, Италии, Индии, Китае, Польше, Чехословакии — всюду. Протяжные гудки предприятий возвещают миру, что последний путь вождя великого народа завершен.
Над входом в Мавзолей по розовому фону начертаны светлым мрамором два имени:
ЛЕНИН
СТАЛИН
Кто мог думать тогда, что пройдет несколько лет, и праху Сталина предстоит претерпеть тяжкие надругательства со стороны своего самого преданного фаворита.
