– Ранили в двух местах, а казаки… Что казаки? Бросили они меня…
Попал в плен… Немцы вылечили, послали на работу…
– Писем от вас не было вроде…
– Писать некому. – Степан бросил окурок и сейчас же закурил вторую сигару.
– А жене? Супруга ваша живая-здоровая.
– Я ведь с ней не жил, – известно, кажется.
Голос Степана звучал сухо, ни одной теплой нотки не вкралось в него.
Упоминание о жене его не взволновало.
– Что же, не скучали в чужой стороне? – жадно пытал Мишка, почти ложась грудью на луку.
– Вначале скучал, а потом привык. Мне хорошо жилось. – Помолчав, добавил:
– Хотел совсем остаться в Германии, в подданство перейти. Но вот домой потянуло – бросил все, поехал.
Степан, в первый раз смягчив черствые излучины в углах глаз, улыбнулся.
– А у нас тут, видите, какая расторопь идет? Воюем промеж себя.
– Да-а-а-а… слыхал.
– Вы каким же путем ехали?
– Из Франции, пароходом из Марселя – город такой – до Новороссийска.
– Мобилизуют и вас?
– Наверное… Что нового в хуторе?
– Да разве всего расскажешь? Много новья.
– Дом мой целый?
– Ветер его колышет…
– Соседи? Мелеховы ребята живые?
– Живые.
– Про бывшую нашу жену слух имеете?
– Там же она, в Ягодном.
– А Григорий… живет с ней?
– Нет, он с законной. С Аксиньей вашей разошелся…
– Вот как… Не знал.
С минуту молчали. Кошевой продолжал жадно разглядывать Степана. Сказал одобрительно и с почтением:
– Видать, хорошо вам жилось, Степан Андреич. Одежа у вас справная, как у благородного.
– Там все чисто одеваются. – Степан поморщился, тронул плечо возницы:
– Ну, поторапливайся.
Возница невесело махнул кнутом, усталые лошади недружно дернули барки.
Дрожки, мягко шепелявя колесами, закачались на выбоинах, и Степан, кончая разговор, поворачиваясь к Мишке спиной, спросил:
– На хутор едешь?
– Нет, в станицу.
На развилке Мишка свернул вправо, привстал на стременах:
– Прощайте покеда, Степан Андреич!
Тот примял запыленное поле шляпы тяжелой связкой пальцев, ответил холодно, четко, как нерусский, выговаривая каждый слог:
– Будьте здоровы!
По линии Филоново – Поворино выравнивался фронт. Красные стягивали силы, копили кулак для удара. Казаки вяло развивали наступление; испытывая острую нехватку огнеприпасов, не стремились выходить за пределы области.
На Филоновском фронте боевые операции проходили с переменным успехом. В августе установилось относительное затишье, и казаки, приходившие с фронта в краткосрочные отпуска, говорили о том, что к осени надо ждать перемирия.
А в это время в тылу, по станицам и хуторам, шла уборка хлебов. Не хватало рабочих рук. Старики и бабы не управлялись с работой; к тому же мешали постоянные назначения в обывательские подводы, доставлявшие фронту боеприпасы и продовольствие.
