Электра Димитропулос смеялась, легко убегая от Тома Эшбрука. Яркая материя, которой она обернулась наподобие сари, когда они выходили с веранды, теперь раздувалась у нее за спиной, потому что она взяла кусок ткани за концы и бежала, раскинув руки.
Одним прыжком она взлетела на крыльцо и закричала:
— Том, я выиграла!
Том Эшбрук остановился возле крыльца, не обращая внимания на дождь, любуясь ее беззаботной красотой.
— У меня была дочь. Наверное, ваш отец рассказывал о ней?
— Да, — сказала она. — Элизабет Эшбрук, Элизабет Холден. Жена знаменитого профессора Дэвида Холдена.
— Да.
— Я знаю, что у вас есть жена и поэтому я обещаю, что буду флиртовать совсем немножко, но без этого я не могу. К тому же вы мне нравитесь. Я напоминаю вам вашу дочь?
— Даже слишком. И ее мать в молодости.
— Сейчас я достану ключ, — сказала Электра. Его подмывало спросить, где она может носить ключ, но потом он вспомнил, что женщины все носят в своих сумочках. Она нашла ключ и вручила ему.
— Американские агенты до сих пор охотятся за вами?
— Да, поэтому я не поехал в Тель-Авив.
— Для меня они, как колдуны, которые боятся дождя, потому что опасаются растаять.
— Тогда пусть все время идет дождь, — улыбнулся он.
Эшбрук толкнул дверь левой рукой, а правую положил на рукоять девятимиллиметрового «Вальтера» в плечевой кобуре.
— Если вы не возражаете, я войду первым.
Он не ждал ответа, а просто зашел в темное бунгало и щелкнул выключателем. Никого постороннего не было, по крайней мере, на первый взгляд, и он отошел в сторону, чтобы впустить Электру. Ему не видна была кухня и спальня. Эшбрук прошел через гостиную, проверил туалет и ванную, потом спальню. Там стоял большой, широко открытый шкаф, где висели платья и блузки.
— Снимайте с себя все мокрое. Быстренько, — приказала Электра.
Эшбрук засунул пистолет в кобуру и улыбнулся.
— Вы закрыли дверь?
— Да. А теперь снимайте мокрые вещи.
Эшбрук стянул с себя куртку и сбросил туфли. И рубашка, и даже ремень плечевой кобуры были мокрые. Он достал из кармана носовой платок, который был только немного влажным и стал протирать пистолет.
— Держите.
Он обернулся на голос. На него летел белый женский халат, который по размеру подошел бы и мужчине. Он удивился, зачем ей вещи, которые для нее явно велики Эшбрук пошел в ванную переодеваться.
Они сидели прямо на полу, на белом ковре перед камином. Камин отапливался газом и поэтому разжечь огонь не составило никакого труда.
Электра Димитропулос, похоже, совсем не стеснялась его, сидя на ковре в короткой рубашке розового шелка.
