— Уверен, что это одна из гончих Лавастина, — неожиданно сказал Санглант. — Я знаю их запах.
Снежинки опускались им на плечи, падали на подснежники, таяли в ручье.
— Но как она сюда попала? — спросила Лиат. — Почему она пришла?
Санглант не ответил, лишь молча коснулся золотого ожерелья — знака королевского происхождения.
4
В лучах солнца медленно вращалось золотое колесо. Юный Бертольд мирно спал в каменной пещере под охраной шести юношей, чьи лица сияли нестерпимо ярким золотистым светом. Горные пики сверкали на солнце, а на крыльях ветра танцевали полупрозрачные дэймоны, словно сотканные из лунных лучей. В тени скалы возлежал лев, а по равнине за оленем гнались гончие, за ними скакали всадники в ярких одеждах.
Сквозь пламя она ясно видела снежную бурю в горах, темные тучи неслись прочь, а вой ветра заглушал голос, шептавший прямо на ухо:
— Сестра, проснитесь, прошу вас.
Росвита замерзла, но шеей чувствовала влагу, словно она упала в росу. Мимо пролетела пчела, подул ветерок, донося до нее запах травы. Она чихнула.
— Сестра Росвита, — заботливо обратился к ней Фортунатус. — С вами все в порядке? Вы упали в обморок.
— Все хорошо, — пробормотала она. — Где мы?
— Успокойтесь, сестра. — Он смущенно улыбнулся, заметив, что гладит ее по голове, как маленькую. — Мы в безопасности. Давайте я помогу вам подняться.
Она была не уверена, что сумеет встать даже с его помощью, — ноги у нее подгибались, за время болезни она слишком ослабла. Все вокруг показалось ей таким странным, что Росвита вновь подумала, не снится ли ей другой сон. Она глубоко вздохнула и тотчас чихнула.
— Будьте здоровы, — тотчас отозвался Фортунатус.
Наверное, она все-таки не спит.
Росвита стояла на зеленом холме, заросшем молочно-белыми подснежниками и мелкими голубыми цветочками — она не помнила их названия, но знала, что они страшно ядовиты. Позади нее, на самой вершине холма, высилась каменная корона. Впереди с холма спускалась кавалькада, превращая дорогу в разноцветную ленту, всадники смеялись и громко разговаривали, судя по всему, им это путешествие пришлось по душе. Фортунатус показал рукой на открывающийся перед ними вид.
— Видите? — воскликнул он. — Брат Амикус говорит, что это Новомо, а этот город лежит в сотне лиг от монастыря. Один шаг — и мы оказались так далеко! Нас спасло чудо!
— Не чудо, — ответила она. — И похоже, мы прокляты, а не спасены. Неужели зима осталась позади?
Но Фортунатус ее не слышал, он смеялся, радуясь солнцу и теплу, как ребенок. Постепенно и Росвита расслабилась. Она позабыла о бедной Амабилии и ужасах осады. Она выбрала помощь Хью, зная, кто он на самом деле, потому что отчаялась найти выход. Им удалось выжить и спастись — ей следует быть довольной.
