Лиат осторожно присела на пол, наяда взвилась под потолок и присела на деревянную балку, поглядывая вниз. Больше никто из призрачных слуг не последовал за молодой парой, и наяда чувствовала себя неуютно.
Санглант принес веток и соорудил примитивный очаг. Потом Лиат вызвала огонь, подвинулась к нему поближе и принялась шептать заклинание, а затем, дотронувшись до руки Сангланта, сказала:
— Смотри! — Лиат пристально всматривалась в языки пламени. — Графа Лавастина здесь нет. Я не могу его найти.
Огонь вспыхнул и загорелся еще сильнее, отбрасывая причудливые тени на стены…
В глубине церкви возле гроба на коленях молился молодой человек. Его лицо скрывали упавшие на лоб волосы, но и так Лиат узнала бы его, даже если бы рядом с ним не сидели две черные гончие.
— Алан, — прошептала она.
В ту же минуту он поднял голову, словно услышал ее голос, но всего лишь оглянулся на слугу, который принес свечу Отсвет упал на гроб, и Лиат увидела лицо графа Лавастина.
— Он умер, — прошептала она.
Внезапно Лиат увидела вторые врата, поляну с мертвыми деревьями, пылающий камень и синее перо на земле. Колдун Аои исчез.
— Лиат! — окликнул Санглант, сжимая ее руку.
Ее лицо горело, а горло было словно сжато клещами.
— Успокойся! — произнес он. — Ты плачешь? Что случилось?
Она уткнулась ему в плечо. Санглант был самым близким для нее человеком. Только огромный живот мешал ей прижаться к мужу.
— Господи! — пробормотала она. — Я буду так рада, когда этот ребенок наконец родится.
Санглант поцеловал ее в лоб и спросил:
— Что тебя расстроило?
— Ты ничего не видел? — удивилась она. — Я думала, кровь твоей матери даст тебе способности видеть через огонь.
— Может, когда-нибудь, — усмехнулся он. — Но пока огонь для меня — только огонь. Ты видела Лавастина?
— Он умер. Графом стал лорд Алан, но рядом с ним — только две гончих. Не знаю, может, остальных я просто не видела.
— Господи! Надо было поехать с ними. Я уверен, что графа сгубило проклятие Кровавого Сердца.
— Проклятие, предназначенное мне, — пробормотала она едва слышно.
— Успокойся, любовь моя. Сделанного не воротишь. Такова воля Божья, но даже если это просто нелепая случайность, то мы не в силах что-либо изменить.
— Конечно, — согласилась она, вытирая слезы. — Он умер. Я видела, как Алан молился у его гроба.
Она с трудом поднялась — от долгого сидения в неподвижности у нее затекли ноги. Санглант поддержал ее под руку, и они пошли по тропинке. Трава скрывала огромные валуны, которые непонятно как оказались в лесу, можно было подумать, что их разбросал здесь какой-нибудь великан.
