— Нет, Феба, этот mate уж слишком горек, — сказала молодая девушка, отталкивая чашку, — дай мне лучше сигаретку.
Невольница повиновалась.
— Теперь, сеньорита, — продолжал маркиз все так же равнодушно, — я приближаюсь к концу моего разговора. То, что было до этого сказано, служило ему как бы предисловием, хотя, может быть, длинным, но за которое вы, без сомнения, извините меня. Оно мне было необходимо, чтобы вы меня хорошенько поняли. Я вас похитил, это правда, но успокойтесь: пока вы остаетесь у меня, ваша честь всегда будет защищена, даю вам в том честное слово дворянина. Вы улыбаетесь… напрасно. Я честен по-своему. Никогда, что бы такое ни случилось, я не употреблю во зло вашего положения ни для чего другого, разве только чтобы узнать от вас тайну, которую вы без всякой причины хотите сохранить. К чему вам служит знание месторождения брильянтов? Ни вы, ни кто другой из вашего семейства никогда не будете в состоянии добыть их; стало быть, вам оно совершенно бесполезно. Отчего же мне, которому все благоприятствует, который может сделать все, что захочет, не воспользоваться им? Бог не для того создал эти богатства, чтобы они вечно были зарыты. Золоту и брильянту так же нужен свет, как человеку воздух. Подумайте: отказ ваш будет бесполезен. Дайте мне верные показания, которых я ожидаю от вас, и немедленно я не только возвращу вам свободу, но еще обязуюсь доставить вас в ваше семейство, несмотря на дальнее расстояние, которое отделяет нас от него. Я доставлю вас так, что при этом ваша честь нисколько не пострадает. Это предложение вам может показаться весьма странным, тем не менее оно важно и заслуживает, по моему мнению, чтобы вы обратили на него ваше внимание. Подумайте хорошенько об этом; дело идет о вашем будущем счастье, и вы им рискуете из-за ложно понятой вами чести. Ваш отец или ваш брат, если б они были здесь, сами велели бы вам говорить, я убежден, и, когда вы возвратитесь к ним, они, увидев вас дома, с радостью оправдают вас даже в том, что вы изменили своему слову; отвечайте мне только: — Да, — и вы свободны.
Маркиз немного подождал. Донна Лаура молчала. Она как будто ничего не слышала.
Дон Рок сделал движение, выражавшее досаду и нетерпение.
— Вы упорствуете, сеньорита, — продолжал он с некоторым одушевлением, — и напрасно; повторяю вам, вы играете теперь вашей будущностью и вашим счастьем, но я хочу остаться с вами в хороших отношениях. Обратите ваше серьезное внимание на мое последнее слово; я предоставляю вам дать мне решительный ответ завтра, перед нашим отъездом. И…
