Оглушительные клики радости служили ответом на эту речь. И чуть ли не громче всех кричали солдаты, которые с грозным видом подошли было под командой альфереса, однако, услыхав в чем дело, немедленно побросали оружие и разбежались, оставив офицера одного иметь дело с неприятелем.
Альферес был храбрый офицер, трусость солдат возмутила его и вызвала прилив краски к лицу.
С минуту он оставался неподвижен, нахмурив брови и с презрением глядя на своих подчиненных, которые так и рассыпались при слове «грабеж», но его колебания длились всего один миг.
Он гордо поднял голову и подошел твердыми шагами к Медвежонку.
Тот глядел на него с улыбкой на губах.
— Сеньор капитан, или какое бы там ни было у вас звание, кабальеро, — обратился к нему офицер с надменной вежливостью, — я пришел не сдаваться вам.
— Зачем же вы пришли, если так? — спросил Медвежонок, и взгляд его сверкнул.
— Один я не могу оказывать сопротивления, — холодно продолжал альферес, — я пришел заявить от имени Испании решительный протест против невиданного нападения, жертвой которого мы сделались; а шпагу мою… — заключил он, выхватив из ножен и взмахнув ею над головой.
— Постойте, альферес, — сказал флибустьер, спокойно взяв у него шпагу и вложив опять в ножны, пока офицер стоял неподвижно в сильнейшем изумлении, — вы храбрый воин. Если бы правительство, которому вы служите, имело побольше таких, как вы, быть может, мы не были бы так могущественны. Оставьте себе шпагу; если бы вы сломали ее, мне пришлось бы ее заменить, а признаться вам, я очень дорожу своей.
Слова эти были произнесены тоном такого сердечного добродушия, что тронули офицера.
— Что же вы за люди? — пробормотал он.
— Мы люди, — ответил Медвежонок с особенным ударением, — но уйдите, альферес; здесь произойдет то, что вам не подобает видеть.
— Капитан, неужели этот бедняга?.. — начал было офицер умоляющим голосом, указывая на алькальда.
— Не занимайтесь им, не просите за него, — поспешно перебил Медвежонок, — это подлец; он осужден.
При этих словах у алькальда кровь прихлынула к сердцу.
Альферес понял, что всякое заступничество будет напрасно; он медленно удалился в задумчивости и вскоре скрылся за поворотом улицы.
Между тем все население деревни принялось за дело с усердием, которое свидетельствовало о желании заслужить обещанную награду и как можно скорее избавиться от дерзких победителей, которые держали их под прицелом своих пушек и ружей.
При виде отрядов Олоне и Польтэ, которым Медвежонок приказал стянуться, когда убедился, что сопротивления опасаться нечего, усердие жителей Гуантанамо удвоилось: они убедились, что только полная покорность может спасти их.
