Бертран д'Ожерон, представитель власти Людовика XIV, губернатор Черепашьего острова и французской части Санто-Доминго, сидел на почетном месте. По правую руку от него восседал виновник торжества, Медвежонок Железная Голова, полевую — Пьер Легран, молодой человек лет двадцати пяти, с тонкими и благородными чертами лица, заместитель командующего предстоящей экспедицией.
Остальные флибустьеры сидели кому где досталось место. Целая толпа несчастных работников, едва прикрытых штанами и холщовой с жирными и кровавыми пятнами рубашкой в лохмотьях, быстро и безмолвно, как привидения, сновала вокруг пирующих с блюдами, тарелками и жбанами, которые флибустьеры забавы ради часто бросали им в голову — разумеется, предварительно осушив.
Надо сказать, что для Береговых братьев, которые все до единого прошли через этот тяжелый искус, обязанный работник, или данник, или вербованный, или попросту слуга был лишь вьючным животным, и они присвоили себе право на жизнь и смерть этих несчастных на долгих три года их рабства.
Медвежонку, настоящего имени которого никто из присутствующих не знал, было в то время года тридцать два; он отличался исполинским ростом и необычайной силой.
Черные глаза Медвежонка метали молнии, на правильных и красивых чертах лица лежал отпечаток неизъяснимого благородства и огромной силы воли. Длинная и густая черная борода, скрывавшая всю нижнюю часть его лица и падавшая веером на грудь, придавала его внешности выражение странное, роковое. Его движения были сдержанны, изящны, походка — благородна, голос — чист и звучен.
Как и у большей части Береговых братьев, в его жизни была тайна, которую он тщательно скрывал.
Никто не знал, кто он и откуда; все относящееся к прошлой его жизни, даже имя его, — все было покрыто мраком.
О событиях, произошедших в его жизни, знали только с тех пор, как он прибыл на Антильские острова.
Хоть и непродолжительная, жизнь эта была мрачна и печальна.
В течение нескольких лет этот человек терпел жестокие муки, и у него не вырвалось ни одной жалобы, ни разу не надломило его незаслуженное несчастье.
Вопреки обычаям флибустьеров, он жил уединенно, не стремясь сойтись с кем бы то ни было.
Словом, это был человек незаурядный.
Мы приведем два примера в доказательство нашего утверждения.
Первое свидетельствовало о необычайной смелости в ту эпоху суеверий, в которую он жил: он не побоялся сняться с якоря в пятницу, тринадцатого числа, с экипажем в четыреста семьдесят три человека.
